Простая смертная #2

– Правда ли, что я собираюсь выйти за тебя замуж. Но это полбеды. Второй вопрос меня просто обескуражил.

– Да ну? Чем тебя можно обескуражить?

– Ангэй очень серьёзно интересовался, кто из вас с Эвилом действительно его отец.

Усмешка, даже наигранная, после моего заявления, сошла с лица Атайрона.

– Проклятье! Они посмели донести грязные сплетни даже до ребёнка!

– Как я понимаю, сплетни ходили уже давно?

Лицо Атайрона потемнело ещё больше:

– Тебе правду сказать?

– Конечно.

– Они начались ещё при жизни Эвила. Возможно, именно поэтому наша мать решила выбросить тебя из нашей жизни, устранив яблоко раздора. Многие считают, что я убил брата, чтобы завладеть его женой.

– Но это же бред! Ты до последнего пытался его спасти.

– Ты это знаешь. Я – это знаю. По счастью, мать это тоже знает. Я любил тебя, не отрицаю, но…

– Тебя не в чем упрекнуть.

– Мы оба знаем, что это не совсем правда. У меня были моменты слабости. Но что можно сделать со своими чувствами?

– Не давать им ходу, – заправила я выпавшую прядь волос обратно за ухо. – Дело не в правде. Нашим врагам нужна не истина, а – повод. Возможность объявить наши притязания незаконными.

– Именно. Сомнения в отцовстве Эвила делает притязания Ангэя на трон незаконными.

– Проклятье! – не сдержавшись, выругалась я.– Но если это так, разве не роковой ошибкой стало то, что случилось между мной и тобой? Мы только плеснули масло в огонь?

– Анжелика! – резко поднявшись на ноги, Атайрон набросил халат на мускулистые, широкие плечи, скрывая от моего взгляда накачанные, твёрдые полукружия ягодиц и узкие бёдра. – Неужели ты думаешь, что если мы оба дадим обед целомудрия, отказавшись от своих чувств, это хоть что-то изменит? Наши враги не испарятся подобно утренней росе с восходом солнца – увы, нет! Мы откажемся от своего кусочка счастья, то проблемы этим не решим. Единственны человек, за которым я признавал право разлучить меня с тобой мёртв, а всё остальное? – он упрямо вздёрнул острый волевой подбородок. – Все остальные преграды я разрушу.

– Но разве это не усложнит и без того сложное положение? Разве не поставит под сомнение право Ангэй на трон его отца?

– У прадедов Ангэя было до черта прав – и что? Право – ничто без решимости воспользоваться им; без силы и воли.  Я твёрдо знаю, чего хочу: тебя и власть. И горстка амбициозных лордов, даже объединившись между собой, мне не помешают.

– Но наша свадьба может спровоцировать войну.

– Война будет в любом случае, любовь моя. А если она неизбежна…

– Ты уже говорил мне однажды: пусть грянет.

– Именно так, – плотоядно и при этом странно светло улыбнулся он мне в ответ.

– Война – это не только наши риски. Война – это жизни других людей. Невинных людей! Невинные всегда страдают первыми. Имеем ли мы право платить за своё счастье такую цену?

Судя по тому, как сузились глаза Атайрона, как блеснули огнём его зрачки, как гневно затрепетали побелевшие ноздри, мои слова задели его заживое:

– Что ты предлагаешь, любовь моя? Сидеть и ничего не делать? Отдать бунтовщикам и изменщикам то, что они жаждут заполучить? И кого это спасёт? Те, кому суждено погибнуть, погибнут с нами или без нас, но я своё заберу по праву – древнейшему праву, существующему на свете. По Праву Силы. Тех же, кто посмел отравить слух племянника грязными сплетнями заплатят за это.

– Жизнью?

– Возможно. Но я дам им шанс откупиться.

– Чем?

– Полезными сведениями о заговорщиках.

– Почему людям не сидится спокойно? – вздохнула я. – Вечные заговоры, интриги…

– Власть – это то, что заполучить хотят все, взять могут немногие, а удержать способны– единицы. Выше короля только Бог, но он молчит, не с кем посоветоваться. А рниже – миллионы божьих созданий, тысячи из них считают, что властитель что-то делает неправильно, горстка же негодяев всегда готова оседлать волну народного гнева и устроить бунт, надеясь обернуть ситуацию в свою пользу. Нравится властителю или нет, но в его руке всегда должен быть кнут и меч, иначе власть не удержать. Упадёшь сам – толпа тебя растерзает. А после, словно неразумные дети, и себя доведут до гибели, в кратчайшие сроки разбазарив государственные богатства, чтобы потом изнемогать от голода и холода. Ответственен же за все эти беды всегда король – пусть даже и мёртвый. Не сумел удержать корону, не предотвратил смуту, не справился с ситуацией – виновен, потому что слаб. Только идиоты думают, что власть можно использовать для себя, на самом деле – это такая ноша, которую не скинуть, пока дышишь. Ты в ответе за всё. В минуты редкой большой удачи толпа тебе рукоплещет, но она ежеминутно жаждет новых идолов в своей глупой склонности к новизне. Толпа не понимает, как легко разрушить то, что выстраивается годами; каким непоправимым может быть неправильный выбор. Смута будет всегда, враги будут всегда. От этого никуда не уйти. А в нашем положении либо ты властелин и на коне, либо ты повержен и мёртв.

– Ты подозреваешь кого-то конкретного?