Простаки за границей или Путь новых паломников

Испания — единственное государство, которого страшатся марокканцы. Дело в том, что Испания по­сылает самые грозные военные корабли и самые гром­кие пушки, чтобы произвести впечатление на здешних мусульман, Америка же и другие державы ограничива­ются присылкой жалкой лохани-канонерки, да и то изредка. Мавры, как и все прочие варвары, верят тому, что видят, а не тому, что слышат или читают. У нас в Средиземном море много военных кораблей, но они редко заходят в африканские порты. Мавры весьма невысокого мнения об Англии, Франции и Америке, и представителям этих стран удается добиться осуще­ствления своих законных прав, не говоря уже о каком-нибудь одолжении, только после бесконечной волоки­ты, расцвеченной восточным красноречием. Но стоит только испанскому посланнику предъявить требова­ние, как оно тут же удовлетворяется, независимо от того, справедливо оно или нет.

Пять — шесть лет тому назад Испания проучила мавров в стычке из-за спорной территории на африкан­ском берегу против Гибралтара и захватила город Тетуан. Она милостиво согласилась на расширение своих владений, контрибуцию в двадцать миллионов долларов и мир. И затем вернула город. Но вернула его только после того, как испанские солдаты съели всех кошек. Они отказывались от переговоров, пока запасы кошек не истощились. Испанцы очень любят есть кошек. Мавры, наоборот, почитают их как свя­щенных животных. Таким образом, на этот раз испан­цы наступили им на любимую мозоль. Они съели всех тетуанских кошек, и это кошкофобство зажгло в груди мавров такую лютую ненависть к испанцам, какой не вызвало даже их изгнание из Испании. Мавры и испан­цы теперь враги навек. Одно время Францию здесь представлял посланник, против которого ожесточи­лась вся страна — по самому, на первый взгляд, нич­тожному поводу. Он перебил около двух батальонов кошек (Танжер так и кишит ими) и сделал из их шкурок ковер для гостиной. Этот ковер состоял из концент­рических кругов: сперва круг из старых серых котов (хвостами внутрь), потом круг из рыжих кошек, затем круг из черных кошек, круг из белых, затем круг из всевозможных кошек и, наконец, середина из отборных котят. Ковер был очень красив, но мавры и по сей день проклинают память этого посланника.

Когда мы явились сегодня с визитом к амери­канскому генеральному консулу, я заметил, что на столах его гостиной собраны всевозможные комнат­ные игры. Я подумал, что это признак серой и скучной жизни. И оказался прав. Консул и его семья — един­ственные американцы в Танжере. В городе много кон­сулов других стран, но визитами они обмениваются редко. Танжер — совершенная глушь, а какой смысл ходить друг к другу в гости, если не о чем говорить? Никакого. Поэтому большую часть своего времени семьи консулов проводят дома и развлекаются, как могут. В первый день Танжер очень интересен, но потом он превращается в унылую тюрьму. Генераль­ный консул пробыл здесь пять лет — этого ему хватит на целых сто — и скоро должен вернуться на родину. Члены его семьи жадно набрасываются на письма и газеты, когда приходит почта, два-три дня читают их и перечитывают, еще два-три дня обсуждают их, пока эта тема полностью не истощится, а потом день за днем едят, пьют, спят, ездят кататься все по той же дороге, видят все те же надоевшие, ты­сячелетиями не менявшиеся картины, и молчат! Им буквально не о чем говорить. Прибытие американ­ского военного корабля для них — настоящее счастье. «Уединение, где чары[14], которыми ты мудрецов пле­няло?» Более тяжкое изгнание невозможно себе пред­ставить. Я серьезно рекомендовал бы правительству Соединенных Штатов назначать преступника, совер­шившего злодеяние столь гнусное, что в законе для него нет достойного наказания, генеральным консулом в Танжер.

Я рад, что побывал в Танжере — втором по древности городе мира. Но я с удовольствием расстаюсь с ним.

Сегодня вечером или завтра утром мы вернемся в Гибралтар, и «Квакер-Сити», несомненно, покинет этот порт в ближайшие сорок восемь часов.

Глава X. Закат на Средиземном море. — Оракул разрешается мнением. — Франция на горизонте. — Невежественный туземец. — В Мар­селе. — Затеряны в шумном городе. — Сценка во французском духе.

Четвертое июля[15] мы отпраздновали на борту «Ква­кер-Сити», в открытом море. Это был во всех отноше­ниях типичный средиземноморский день — безупречно прекрасный. Безоблачное небо, свежий летний ветерок, яркое солнце, весело поблескивающее на танцующих волнах, сменивших пенные водяные горы; а вокруг нас море — такое удивительно синее, такое глубоко и ослепительно синее, что его прелесть покоряет и самые прозаические души.