Махнув мне ручкой, мама скрылась за дверью. На секунду меня обдало холодным воздухом зимнего вечера. На улице зажглись фонари, освещая куцый снег на дороге. Он же искрился, словно алмазная крошка, под их лучами.
От обиды на всех, а, в особенности, на себя и свою глупость, я с силой хлопнула дверью. Постояв минут пять в коридоре, словно ожидая чего-то, я захромала в гостиную. На столике меня уже ждал поп-корн и стопка дисков с черно-белыми комедиями прошлого века.
«Всем назло! Особенно, себе!» — смахнула я слезу, что подступала и норовила вытечь.
В последнее время, я частенько плакала. Не помогали ни умильные рожицы Джона, что приходил ко мне проведать. Он был всегда с фруктами. Ни веселые истории Трея, который всегда смущенно смешил меня, уводя от темы о Крисе. Он никогда за это время не заговаривал со мной о своем лучшем друге.
А я не спрашивала.
Жуя поп-корн, я включила фильм, что выбрала наугад и… заплакала, когда надо было смеяться.
На больших часах время отбило ровно семь часов вечера.
Время начала спектакля. Началось…
Я закрыла глаза и глубоко вдохнула.
В дверь позвонили…
Когда я открыла дверь, то не смогла поверить тому, что вижу: Крис стоял передо мной.
— Ты? Но как? Ты же должен сейчас играть в спектакле и я не понимаю… — бормотала я глупости. — Это же так важно и…
— Для кого? Для тебя или для меня? А может для нас?
Я не нашлась, что ему ответить. Он сделал шаг вперед, а я захромала назад, давая ему войти.
— Нет… я просто… — боже, что я несу?!
— Для меня важна ты! — произнес безоговорочно Крис и преодолев между нами расстояние, обнял меня и поцеловал. — Без тебя, я не принц! — оторвавшись от меня на секунду, прошептал он, чтобы вновь накрыть мои губы своими. — Без тебя я вновь опущусь глубоко во тьму. Ты же не допустишь этого?
— Замечательно! — обняла я его, обхватив руками широкую спину парня. Костыли с грохотом рухнули на пол. Слава богу, что мама решила насладиться нашей школьной постановкой и ушла.
— Больше я с тобой не дружу, а люблю! — улыбнулся Крис и поднял меня на руки.