Прости и спаси

— И что со мной было? — так спокойно спрашивает она, начиная водить ладонями по моим плечам, слишком нежно, слишком спокойно, как затишье перед бурей.

— Наркотик, в коктейле малыми дозами незаметен… — продолжаю говорить, касаясь губами голых ног. — Скорее всего, это было что-то из амфетаминов, они придают легкости, безмятежности и возбуждают. Потом ты уже ничего не соображаешь, а просто существуешь в своей реальности. Ни странно, что после пробуждения ты ничего не помнила. Он воспользовался этим и вертел тобой как хотел. Управлял как куклой. — Сука, как же больно-то!

— Зачем? — тихо спрашивает она и я чувствую, как по ее напряженному телу проходит дрожь.

— Им тоже управляли, чтобы навредить мне… Все в тот вечер было не случайно. Все грамотно спланировано. Черкасов хотел устранить меня и у него получилось.

— Черкасов? Он же… он… — и не договаривает, вновь пытаясь меня от себя оттолкнуть.

— Что он?! — поднимаю голову, смотря ей в глаза, но крепко держу за бедра, не позволяя разорвать контакт.

— Я думала, oн помогает, он заставил подписать меня показания, и дал твой телефон, намекал, что я гулящая, смотря в глаза. Я не понимаю… Он же всегда был таким… — так и не может найти подходящих слов, но мне и не нужно, я прекрасно ее понимаю.

— Вот так, Ника, я сам в шоке…, — она кивает и отводит взгляд, отворачиваясь и лишая меня своих красивых бездонных глаз.

— Почему именно сейчас. Почему ты узнал об этом сейчас, а не тогда, когда я молила тебя поверить мне, дать шанс, когда сдыхала, и готова была унижаться, валяясь у тебя в ногах! — с каждым словом она говорит все громче и громче, ее голос дрожит и срывается.

— Потому что я идиот! Это полностью моя вина, Ника. Ревность затмила все. Я проверял, но видел только то, что хотел, не смог прочитать между строк, не смог увидеть в твоих глазах и мольбах правду. Это было для меня кошмаром, превратившимся в реальность… — задыхаюсь, что-то говорю, оправдываюсь, хотя понимаю, что это не оправдания. Для нее это не имеет значение… Я предал ее, недостаточно любил, чтобы почувствовать, эгоистично утонул в своей агонии и не почувствовал ее боли. А потом перепробовал кучу женских тел, пытаясь стереть ЕЕ образ, заменить, забыть, делая только хуже. Ненавижу себя за это, но уже ничего исправить не могу.

— Это уже неважно! — выкрикивает она, всхлипывает и впивает ногти в мои плечи, причиняя боль, пытаясь отодрать от себя. — Οтпусти меня! — кричит, требует, но я не опускаю. Не могу! Руки не слушаются. Пусть раздирает мне кожу, пусть порвет на куски, но не лишает близости. Моя жизнь ничего не стоит без нее. Я никто без своей женщины!

На журнальном столике звонит мой телефон, я на секунду отвлекаюсь, оборачиваюсь и вижу, что звонит Татьяна! Сука, так не вовремя! Потому что Ника тоже видит ее имя на дисплее моего телефона, она пользуется замешательством и отталкивает, вырывается, убегает в ванную, громко хлопает дверью, сотрясая стены, и запирается, прячась от меня. Упираюсь головой в диван, туда, где только что сидела Ника, и прикусываю щеку с внутренней стороны, прокусывая ее в кровь, потому что во мне что-то взрывается от эмоций. Хочется разнести все вокруг, выбить дверь в ванную и долго, жестко доказывать ей, что она моя. Но так мне ее не вернуть… а телефон все звонит и звонит, приводя меня в ярость.

— Да! — рычу в трубку. — Надеюсь, ты звонишь мне сообщить о том, что нашла жилье и съезжаешь?! — надоело быть с ней мягким и жалеть. Я срываю на Татьяне зло, но мне в данный момент плевать.

Глава 23

Марк

— Добрый вечер, с кем я разговариваю? — неожиданно вместо голоса Татьяны в трубке раздается мужской голос. И, кажется, я понимаю, что происходит. Тон официальный, поставленный для таких вот бесед, и внутри все холодеет, потому что сам в прошлом совершал такие же звонки. — Я так понимаю, вы достаточно близко знакомы с владелицей телефона? — и мне хочется, чтобы я ошибся и Танюха просто потеряла телефон.

— Да. Что с ней? — спрашиваю я, поднимаясь с места.

— Кем вы приходитесь Татьяне?

— Мы вместе живем! — срываюсь, понимая, что в этой ситуации, чем ближе я окажусь, тем больше мне расскажут. — Что с ней?! — подхожу к окну и сжимаю переносицу.

— Оперуполномоченный Светлов, — представляется мужик, и я сглатываю, задерживая дыхание. — Вы проживаете по адресу Ломоносова 30, 51?

— Да.

— Ваша сожительница была найдена мертвая. По показаниям свидетелей, она выбросилась с пятого этажа. Вы можете подъехать на опознание и передать ее документы?