Прости и спаси

— Ника, милая, не переживай, все заживет, — слово «милая» режет слух. — Рад, что это чудовище тебя не тронуло. Почему ты не приходила ко мне раньше? — осипшим голосом спрашивает Аркадий, а я отказываюсь что-либо понимать. Он ведет себя так, будто мы действительно любовники. Может, я на самом деле сошла с ума, у меня шизофрения и раздвоение личности!

— Меня не пускали, поскольку я вам — никто, — сажусь на стул и со всей силы сжимаю ремешок сумки. Даже если бы у меня не было Марка, я бы никогда не позволила к себе прикоснуться этому человеку. Он мне неприятен, в Аркадии собрано все, что меня отталкивает в мужчинах: невысокий рост, неприятная рыжая козлиная бородка, острые черты лица, худощавость, но главное — гадкий характер. Но все вокруг доказывает, что где-то в параллельной реальности я переспала с этим мужчиной.

— Как так?! Сегодня же поговорю с медсестрами. Ты не переживай, последствия, конечно, отразятся на моем здоровье, но все будет хорошо. А то на тебе лица нет, — если бы он не лежал на больничной койке по вине моего мужа, я бы, наверное, дала Αркадию пощечину и потребовала замолчать.

— Аркадий! — все-таки срываюсь. — Остановись. Я совершенно ничего не помню. Как мы оказались в отеле в одной постели?

— Ох, женщины, — усмехается мужчина и сверкает беззубым ртом. — Это был самый лучший момент в моей жизни, за который я пострадал, а она ничего не помнит. Ну ничего, у нас будет еще много времени освежить твою память, — смотрит сальным взглядом, от которого меня тошнит. — Тут твой муж пытается всех купить, угрожает, и связи у него не как у простых смертных, но я сделаю все, чтобы засадить этого садиста надолго.

— Аркадий, что ты несешь! Марк действовал на эмоциях. Это, конечно, не снимает его вины, мы оплатим лечение и моральный ущерб. Я не знаю, что ты себе выдумал, я хочу знать, как оказалась с тобой в одной кровати!

— Он тебя запугал? — продолжает твердить Аркадий. А мне хочется зажать уши руками.

— Просто расскажи мңе, как все было, — выдыхаю, пытаясь говорить спокойно.

— Ты приняла мое приглашение на танец, мы долго кружились, я признался тебе в чувствах, просил дать мне шанс, и ты согласилась. Мы ещё выпили, я вызвал такси, но ты не хотела домой. В машине мы целовались, нас охватила страсть, и мы оказались в отеле. У нас был замечательный секс, ты такая горячая женщина, — с каждым его словом у меня все больше и больше болит голова, потому что он рассказывает о ком угодно, только не обо мне. Даже если я была сильно пьяна, я не могла изменить Марку, потому что он мой единственный мужчина, других для меня просто не существует. Я принадлежу только своему мужу — душой и телом. — Потом мы уснули, ну а дальше — вот, — он указывает на свои побои и драматично морщится от боли, немного съезжая на подушку.

— Ммм… на мне были трусики, я не была полностью голой, — мне даже говорить об этом противно, хочется вновь под горячий душ и тереть себя мочалкой до остервенения, что я и делаю каждый день, пытаясь смыть с себя этого мужчину и его сперму.

— Мы так торопились, да и на тебе было очень красивое белье поэтому я решил не снимать эти прелестные трусики, а просто отодвинул их в сторону…

— Все замолчи! — не выдерживаю я, начиная кричать на всю палату. — Этого не было! Ты все подстроил! Зачем тебе это было нужно?! Зачем ты разрушил мой брак! Что мы тебе сделали?!

— Вероника, успокойся, милая! — он пытается подняться с места и схватить меня за руку.

— Не называй меня так! Не прикасайся ко мне! — меня действительно тошнит, и я зажимаю рот рукой, выскакиваю из палаты и бегу в туалет. Меня долго выворачивает от недосыпа, стресса и литров кофе на голодный желудок, кажется, внутренности скручивает узлом, и я не могу даже вздохнуть. Словно мой организм отторгает все происходящие.

Умываюсь холодной водой, пытаясь дышать глубже и остановить рвотные позывы. Закрываю кран и хватаюсь за раковину, потому что меня накрывает смертельной усталостью, слабостью, от которой валит с ног. Облокачиваюсь на холодную кафельную стену и медленно сползаю вниз. Все, чего я сейчас хочу — это увидеть Марка, почувствовать его крепкие и в то же время нежные объятья, услышать его голос и уснуть как раньше, в его руках. Когда мой муж рядом, все хорошо.

Не знаю, сколько так просидела, восстанавливая дыхание, пытаясь найти силы подняться. В глазах темно, руки трясутся и хочется рыдать, кричать, разрывая горло. Говорил мне Марк — увольняйся, а я боролась за независимость. Доборолась! Вот она независимость, делай, что хочешь, а мне выть охота. Я готова кинуться мужу в ноги и молить меня выслушать, поверить, почувствовать, что я принадлежу и всегда принадлежала только ему. Я должна его увидеть!

— Девушка, с вами все в порядке? — спрашивает зашедшая в туалет санитарка.

— Да, все хорошо, — собираю последние силы и поднимаюсь на ноги.

* * *

— Роман Αлексеевич, пожалуйста, мне очень нужно увидеть мужа. Пожалуйста, вы же можете организовать нам свидание, — просто умоляю майора Черкасова. Я почти со скандалом пробилась к начальнику Марка, который взял его дело под свой контроль.