Прости, я тебя не ждал - 2

Вспышка нереального кайфа! Лоб ко лбу, губы к губам, и одно дыхание на двоих…Глубоко, влажно, совершенно порочно…Погружаться в нее, быстрыми, размашистыми толчками…Наблюдать, как ее глаза закатываются от экстаза…Кайфовать от вида ее покачивающихся, в такт моих движений, обалденных сисек…Слышать звук соединения наших тел…И, наконец-то, почувствовать, как она сокращается вокруг моего ствола!

Рано!

Ссадил и развернул ее спиной к себе, поднял одну ногу и опять на всю длину, до самой матки. Резко, глубоко и напористо. Одна ладонь зафиксирована мной за ее спиной, а другую я переплел со своими пальцами и прижал к стене. Она вся в моей власти, уже не вырваться.

И я накачиваю ее собой и сам тону в ней. Ее очевидная мне принадлежность, в виде метки истинности, прямо перед моим взором и я чувствую себя самым счастливым засранцем в этом мире. Она стонет и уже даже почти скулит, и я чувствую, что мы уже на финишной прямой. Вместе!

Не сдержался и укусил ее за плечо и, наконец-то, почувствовал, как она взрывается вспышкой оргазма и выгибается в моих руках. Секунда и я лечу за ней. Всегда! Только за ней!

Я думал, что это будет нашим началом. Я готов был подарить ей все, не требуя ничего взамен, кроме времени для нас двоих. Я был таким глупцом.

– Я так люблю тебя, Равана! – тихо шепчу я ей на ухо, все еще сжимая в своих стальных объятиях, – Я не могу представить, как смогу жить в этом мире без тебя. Пожалуйста, прости меня за все! Я горы сверну, только бы ты была счастлива со мной, девочка моя. Я весь твой, без остатка! Весь твой!

Но она вырывается из моих рук, и я вижу, как она плачет. Плачет, черт возьми, после близости со мной!

– Не надо, родная, – протягиваю я к ней свою руку, но она только отворачивается и поспешно поправляет свой халатик, вытирая кулачком слезы.

– Это ничего не значит, Морт, – выплевывает она тихо, – просто убери метку с моей спины и мы квиты.

– Но, Равана, метка – это отражение нашей силы. Что я могу сделать? – говорю я ей вслед сущую ерунду, пока наблюдаю как она стремительно покидает мой дом. Я не хочу этого и суматошно стараюсь придумать повод, чтобы ее задержать, но у меня ничего не выходит.

Блядь, у меня форменно поплыли мозги!

– Не уходи! – вырывается у меня непроизвольно, и я бегу вслед за ней.

– Уйди с дороги! – слова вырываются из нее вперемешку с рыданиями и всхлипами.

– Ты возвращаешься к нему, да, к своему Аарону, после всего того, что сейчас, между нами, случилось?

– Не трогай его, не смей даже слова плохого про него сказать! – срывается она на крик, когда видит, что я перекрываю доступ к ее флаю, что по-прежнему парит перед моим домом на нейтральной скорости.

– А я разве что-то про него сказал? Просто, Равана, одумайся и прости меня, пожалуйста!

– Я не могу! – и новое рыдание натужно вырывается из ее груди.

– Хорошо, родная, не прощай. Всю жизнь припоминай мне мои косяки, запили меня до смерти, ежедневно ешь мой мозг по чайной ложке, только не надо отказываться от нас, я очень тебя прошу! Я согласен на все, на любые твои условия и правила. Святой Космос, только скажи мне чего ты хочешь, и я это сделаю! Ради тебя!!!

– Убери метку, Морт! Мне плевать как ты это сделаешь, ясно? Если для этого нужно, чтобы тебя не стало, то, значит, так тому и быть.

А потом она вдруг обратилась драконом и взмыла в небеса, улетая от меня и оставляя ни с чем.

Посмотрел на зажатый в своей ладони предмет и горько усмехнулся.

Что ж, хотя бы я все для себя узнал.

Глава 39

Мы умираем внутри неслышно: без лишнего шума, крика.

Мечты остаются лишь тенью в потоке тяжёлых дней.

Мир вокруг нас остаётся немым, безразличным, безликим.

Где предательство близких убивает всего сильней.

Ellefantine

Я слабая!

Я такая чертовски слабая и бесхребетная! И все еще до безобразия больна им, хронически и неизлечимо. Я думала, что впала в устойчивую ремиссию, что научилась жить или хоть как-то существовать в том болоте, в котором я по его вине очутилась…но нет. Я все еще там по самые гланды.

Домой не полетела. Нет, мне нужно абсолютное уединение от этого мира, чтобы нареветься, чтобы хоть немного прийти в себя.

Перекинулась на ходу, почти на подлете к земле, больно ударившись бедром о поросшую мхом скалу. То, что нужно! Боль физическая намного лучше душевной, уж я-то это хорошо знаю. Здесь, на скале Инеску, у подножья моря Трау я была уже не первый раз. Окружающая красота помогала отгородиться от моих тяжелых, выворачивающих душу, дум. Но сейчас, все было иначе. Только свернуться калачиком и выть в голос.

Все насмарку! Опять в тот же омут с головой, Равана? Понравилось? Хапнула адреналина? А какова цена? Тысячи вопросов и ни одного ответа…Только события прошедших лет пробегают перед глазами бесконечной лентой серых, тухлых образов.