Прости, я тебя проиграл

Подпитываясь злостью, не иначе, я яростно стянула бельё, привстав на сиденье и стараясь не думать о водителе, который естественно заметил мою возню. Теперь красными были не только щёки, но и шея. Смяв трусики в ладони, я отправила сообщение и замерла в ожидании ответа. Если он потребует фотографию в доказательство, пошлю. Точно пошлю, пусть хоть убивает.

«Подними юбку. Я хочу, чтобы твоя попка касалась сиденья».

Нелепое требование. Но его хотя бы было несложно выполнить. Я осторожно подтянула платье со спины: салон был обит бежевой кожей, надеюсь, денег на химчистку Макс не жалеет. Больше никаких сообщений от него не было, мы продолжали ехать, маневрируя в пробке. Прикосновение выделанной кожи к промежности поначалу смущало, но вскоре кожа приняла температуру моего тела, губы внизу слегка раскрылись и мягко елозили по сиденью, когда машина притормаживала. Это было… странно. В чём-то даже волнующе, но больше всё-таки странно. Сидеть так, с совершенно незнакомым мужчиной, без трусов, ожидать нового приказа от того, кто, по сути, сейчас имеет все права на моё тело.

Напряжение не покидало, напротив, оно нарастало с каждой минутой, сворачивая нервы в тугой перепутанный узел. Руки перестали дрожать, но платье облепило спину. Кажется, в последний раз я так волновалась перед защитой диплома почти пять лет назад. Но даже те эмоции не шли ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала сейчас. К тому же, до сих пор не могла решить, как именно мне относиться к Максу, как себя с ним вести, что говорить? Разыгрывать неприступность поздно. Оскорблённую невинность – смешно. Попытаться напомнить про его чувства?.. Кажется, это бесполезно. Придётся плыть по течению и реагировать по обстановке.

Странное дело, но мне даже удалось немного расслабиться, но сердце снова подскочило к горлу, когда мы въехали на подземную парковку. Я так задумалась, что даже не заметила, куда именно мы приехали. Торопливо поправив платье, я сунула трусики в клатч и вышла, когда водитель открыл дверь. Тут же вздрогнула, заметив знакомое лицо: один из вчерашний охранников с абсолютной невозмутимостью сухо поздоровался и проводил к лифтам. На восемнадцатом этаже мы вышли, и я невольно зажмурилась – столько света здесь было. Казалось, он идёт отовсюду: и от огромных панорамных окон, в которые врывалось солнце, и от яркой подсветки светло-бежевых деревянных панелей, на которых были развешаны картины. На ресепшене сидела привлекательная брюнетка, которая широко улыбнулась, увидев меня.

– Елена Александровна? Максим Эдуардович вас ждёт, проходите. Последняя дверь по коридору.

Надо же. Не думала, конечно, что на меня сходу наденут ошейник, но что так приветливо встретят… Это сбивало с толку ещё больше, чем его требование ехать полуголой. Охранник остался за спиной, я прошла по коридору, с одной стороны которого шли раскрытые двери, а с другой, у панорамных окон, располагались столы сотрудников. Привычная для офиса суета – такая же всегда была у папы, никакого излишнего любопытства. Казалось, на меня вообще никто не обратил внимание. Приободрившись, я даже позволила себе улыбнуться, подойдя к двери. Стучать не стала – раз сказали, что ждёт, можно входить.

Кабинет был тем же, что и в интервью. Стол буквой Т у окна, два кресла и широкий диван, между ними круглый низкий столик. Пара картин – он буквально помешан на живописи, хорошо хоть вкус хороший. Два стеллажа с книгами и папками. Макс стоял у окна, спиной ко мне, скрестив руки на груди. Пиджак висел на спинке его кресла, и я могла без препятствий любоваться широкой спиной, плечами и тем, как облепила мускулы на его руках белая рубашка. «Да и задница у него ничего», – подумалось, когда взгляд скользнул ниже.

– Ты оказалась сговорчивой, это хорошо, – проговорил он, не оборачиваясь. Я сделала несколько шагов, подошла ближе, остановилась в метре, не больше.

– Ждал, что я буду сопротивляться? – хмыкнула горько. – А есть ли смысл?

– Рад, что ты это понимаешь, – ровно ответил Макс, рассматривая что-то далеко внизу. О чём с ним говорить, я понятия не имела. Поэтому просто молчала, ожидая… Чего? Следующих указаний, приказов? В дверь тихо постучали, появилась секретарша с подносом. Быстро расставила чашки и так же быстро вышла.

– Кофе со сливками, – в ответ на мой безмолвный вопрос проговорил Макс и наконец повернулся. – И две ложки сахара. Или твои вкусы изменились?

– Нет. – Горло невольно стянуло так, что даже короткое слово оцарапало гортань. Он что, до сих пор помнит?

– Хорошо. – Макс обогнул меня, кивком головы приглашая за собой. Воздух пришёл в движение, тёплый, он пах лемонграссом, оставляя за собой сухой терпкий шлейф. Вчера я не заметила, как он пахнет. Точнее, мне было совершенно не до того. Сев в кресло напротив, совсем как та журналистка, я положила клатч на стол и потянулась к чашке. Позавтракать не успела, но мне бы сейчас кусок в горло не влез. Макс продолжал молчать, пристально рассматривая меня, и под этим взглядом хотелось закутаться в одеяло так, чтобы из него торчал один нос.