Прости, я тебя проиграл

— Это точно, — он улыбнулся, приподнял бровь: — А где «хозяин»?

— Разве мы сейчас занимаемся сексом? — парировала я, похолодев внутри — вдруг опять перегибаю палку?

— Нет, — хмыкнул он. — После твоего развода мы подпишем договор.

— Буду ждать.

Пока его водитель вёз меня в гостиницу, я, не переставая, думала: если бы Вадим продал меня Константину с самого начала, я бы повесилась на кружевном боди через несколько дней…

Двадцать девятая глава

Дорогу в гостиницу я почти не запомнила, впав в оцепенение. В голове было пусто, что-то протяжно звенело на одной ноте, и всё. Потом я долго стояла под душем, но всё ещё не могла поверить, что это произошло на самом деле, словно разум и тело существовали отдельно. Медленно водя мочалкой по груди, пыталась не думать о руках, грубо сжимающих её, бьющих. Не думать об ухмылке и полыхающих огнём глазах, о жестких движениях внутри. Я пошла на это добровольно, считать себя жертвой не могу, но как же хочется, чтобы кто-то успокоил! Обнял, сказал, что поступила правильно, что по-другому никак, что это было необходимо.

Стержень, державший меня на ногах, с хрустом переломился. Опустившись на пол, я подтянула колени к груди и мелко затряслась. Вода продолжала хлестать, пар заполнял душевую кабинку, а я чувствовала, что задыхаюсь от захлестнувшей безнадёжности. Одна, одна, одна. Никто не пожалеет, не ободрит. Не станет просто молча обнимать или шептать, что всё будет хорошо…

Когда истерика закончилась, я глубоко вздохнула, медленно поднялась, закрыла кран и вытерла запотевшее зеркало. Лицо всё ещё моё, только глаза чужие. Пустые.

Забравшись под одеяло, я сжалась в комок и почти сразу уснула. Просыпалась пару раз, потом опять проваливалась в густой сон без сновидений. Когда окончательно открыла глаза, не сразу поняла, сколько прошло времени и который час. Потянулась к телефону, поставленному на беззвучный, нахмурилась: утро? Но я вернулась утром. Потом посмотрела на дату — неужели проспала сутки? Шестнадцать пропущенных от Вадима и три — от Константина. Меня прошила дрожь, стоило представить его лицо. В голове моментально зазвучал его голос. Никогда, никогда больше не позволю ему касаться меня! Словно услышав, телефон в руке ожил, я едва не отбросила его в сторону, как ядовитую змею. Ответить надо, иначе моя жертва была напрасной.

— Слушаю. — После сна голос был хриплым, что удачно скрыло эмоции, которые всколыхнулись, когда я услышала:

— Куда ты пропала, Лена?

— Спала. — Ощущение, что он стоит где-то рядом, накрыло ледяным ознобом. Я даже оглянулась, прекрасно понимая, что в номере одна.

— Долго спишь, — он хмыкнул.

— Было после чего, — спокойно ответила я. — Мне надо было отдохнуть.

— Всё-таки я тебя вымотал. — Константин так и лучился самодовольством, ублюдок. К горлу подкатила желчь, я с трудом сглотнула, но желудок всё равно сжался. Никаких слов, тем более приличных, у меня не находилось, поэтому я просто молчала в трубку.

— Ладно, — он хмыкнул, — отдыхай. После развода я пришлю машину.

— Не сразу, — мягко попросила я, заставив себя улыбнуться. — Мне надо несколько дней, чтобы привести себя в порядок. На этот раз как следует привести, а не просто побриться одноразовым станком в гостиничном душе. Ну… Вы же меня понимаете?..

— Понимаю. Недели хватит?

— Более чем, спасибо.

— Потом отблагодаришь как следует, — в его голосе послышались властные ноты и я, точно зная, чего он ждёт, проговорила:

— Конечно, хозяин.

— Хорошая девочка.

Он отключился, и я моментально отшвырнула от себя телефон. Недели должно хватить, чтобы разобраться со всеми проблемами, а потом исчезнуть без следа. Перед глазами возник улыбающийся Макс, сердце моментально откликнулось, потянулось к нему, глупое. Я крепко зажмурилась, пытаясь прогнать его образ из головы: после вчерашней ночи никогда не смогу смотреть ему в глаза. Даже заговорить не смогу. Хотелось найти в душе хоть каплю злости к нему, ведь он тоже использовал моё тело. Но злости не было, а чувства, которые согрели, стоило о нём подумать, я упорно затолкала как можно глубже. Время лечит, это правда. Пройдёт время, и я буду вспоминать этот период жизни как сон, временами страшный, но в основном прекрасный.

Телефон зазвонил снова, когда я завтракала. Отставив кофе в сторону, я покосилась на экран, вздохнула: на этот звонок тоже придётся ответить. К тому же, номер знают только два человека, один из которых уже позвонил.

— Ты куда, мать твою, пропала? — рявкнул Вадим так яростно, что я невольно отвела трубку от уха, чтобы не оглушил.

— Какое тебе дело? — поинтересовалась, отламывая кусочек булочки с корицей.

— Что ты наплела Константину, какого хрена у нас развод во вторник?

— Какая разница, когда? Чем быстрее, тем лучше.

— Я не дам развод!

— Ты ещё не понял, милый? Тебя никто не спрашивает. Или помощник Кости тебе не объяснил, что к чему?

Намеренно назвав его Костей, всё равно поморщилась. Но на Вадима это явно произвело впечатление. Он замолчал, тяжело дыша в трубку и явно пытаясь взять себя в руки. Наконец заговорил отрывисто, зло: