Прости меня, Кэрол!

Поработать этим утром не удалось, но зато Кэрол выяснила с немалым удивлением, что если рассказать свою историю — даже самую мерзкую и неприятную — кому-нибудь, то с души сваливается огромный груз. По сути дела ничего не изменилось, но то, что она впервые сказала кому-то о своих чувствах к Рою, расставило многое по своим местам. Стыд и унижение прошли. Это была жизнь, ее жизнь, с ошибками и глупостями, однако все люди совершают их, и стыдиться этого не надо. Как сказала насмешница Сью:

— Добро пожаловать в мир людей, подружка!

Удивительно, но факт: в эту ночь Кэрол спала как дитя, а наутро вскочила бодрая и свежая.

У нее все получится! Со временем Рой поймет, что на один секс ее не взять, и тогда они станут друзьями. В конце концов, она ведь сестра Розмари, и их с Роем пути, так или иначе, все равно будут пересекаться.

Она начисто проигнорировала тот факт, что за последние двенадцать лет их пути ухитрились не пересечься ни разу, а также отогнала от себя мысли о том, что, став частью жизни Роя, однажды ей, возможно, придется узнать о его отношениях с другими женщинами.

Кэрол с головой погрузилась в работу.

В пятницу вечером она строго заявила сама себе, что к завтрашнему дню надо подготовиться. Всю неделю Рой не звонил, однако в среду на пороге дома появился громадный букет орхидей с запиской внутри: «Жду субботы. Р.».

Сью при виде букета издала долгий и протяжный стон.

— О Боже, Кэрол, они же стоят целое состояние!

— Как ни цинично это звучит, но он может себе это позволить, Сью.

— Возможно, возможно… Когда мой бывший хотел меня потрясти, он дарил мне громадный веник хризантем и фрезий.

— А мне нравятся фрезии, Сью.

— Ой, Кэрол, я тебя умоляю!

Сью ушла с работы в половине шестого. Кэрол поработала еще немного, вернее, посидела на рабочем месте, вперившись невидящим взглядом в бумаги, лежавшие перед ней на столе, затем вздохнула и встала. На этой неделе к ним на собеседование приходили три женщины. Больше всего им понравилась последняя, рыжеволосая и веселая толстушка, мать двоих детей. Дети подросли, и Фиона — так ее звали — решила вернуться «в мир взрослых людей». К сожалению, на ближайшие три недели она с мужем собиралась во Францию, так что горы бумаг на нее спихнуть вряд ли удастся. Опять придется работать до полуночи. Кэрол вздохнула еще раз и протянула руку к одной из папок, но тут раздался стук в дверь. Когда она ее открыла, сердце подскочило в груди и провалилось куда-то вниз.

— Рой!

Он был в простых черных джинсах и белой рубашке спортивного типа, отчего выглядел почти юным, тем студентом университета, в которого она когда-то имела несчастье влюбиться. Улыбка его была теплой, а серебряные глаза в кои-то веки не напоминали о зиме, снеге и замерзших горных озерах.

— Привет.

— Сегодня… не суббота…

— Нет, сегодня пятница. Самая прекрасная в мире, самая необычная пятница!

Рой вошел, притянул к себе Кэрол и крепко и жадно поцеловал ее в губы, а затем чуть тише спросил:

— Знаешь, почему самая прекрасная и необычная? Потому что я здесь, я вижу тебя, я чувствую твой запах, я прикасаюсь к тебе, обнимаю тебя…

— Рой, ты должен был позвонить…

— А ты меня не ждала, Кэрол?

Как ни в чем не бывало, он спокойно прошел в глубь дома, а она стояла и растерянно смотрела ему вслед. Как всегда! Он даже мысли не допускает, что она может быть занята, что у нее, возможно, посетители…

Словно прочитав ее мысли, Рой обернулся и мягко поинтересовался:

— Ты свободна сегодня вечером, Кэрол?

Она уставилась на него, одновременно злясь и удивляясь, как один его поцелуй вернул ее к жизни.

Кроме того, несмотря на все, что она себе говорила всю эту неделю, она ужасно рада его видеть!

— Уже поздно, сладкая моя. Нельзя так много работать.

Его руки обвились вокруг ее талии, и он заглянул в тревожные карие глаза девушки. Кэрол изо всех сил старалась удержать позиции, но они так и рушились под взглядом серебряных глаз Роя.

— Я… у меня масса работы, очень срочной…

— Прости, но это за оправдание не сойдет.

— Но это правда!

— А мне все равно! — Его поцелуй лишил ее дыхания, сил и возможности соображать и сопротивляться. — Кроме того, я не могу уступить тебя вот этому барахлу!

Могучая рука смела все бумаги с ее рабочего стола, оставив его поверхность девственно чистой.

Кожа Кэрол горела, все тело горело, и она подозревала, что Рою отлично известно, какое впечатление он на нее производит. Это ясно читалось в его глазах.

— Чего ты хочешь, Рой… — Она не закончила вопрос и вспыхнула, потому что ответ слишком явно был написан на его лице. — Я имею в виду…

— Да знаю я, что ты имеешь в виду, моя сладкая!

Господи, ну почему ты наделил одного человека абсолютно всеми — и самыми отборными — чертами, делающими мужчину мужчиной!!!

— Кэрол, я приглашаю тебя к себе домой. Должен же я отблагодарить тебя за ужин в прошлое воскресенье.

— Но я не думаю, что это удобно в такое время…

А может, лучше сразу в клетку с тиграми?

— Ты мне не веришь? — огорченно спросил он.

— Ни на грамм!