Прости меня, Кэрол!

— Да. Наш бракоразводный процесс был тогда в разгаре, и представь, она решила после развода остаться жить не со своими родителями, что было бы вполне естественно, а с моей матерью. В тот день они позвонили мне в офис и сообщили, что сейчас приедут. Они были в магазине и щебетали на радостях, как две птички. — Он цинично усмехнулся. — Это, впрочем, была их последняя радость. Мать всегда водила слишком лихо. Как я понял, машину вынесло с шоссе.

Кэрол не знала, что сказать. Все было слишком ужасно. Она робко тронула его руку:

— Бывают и счастливые браки, Рой. Твоя мать… — Имеет ли она право говорить ему такое о его матери? — Твоя мать, ты сам сказал, была неискренним и холодным человеком. Такие люди всегда были и будут, но большинство людей умеют любить и живут счастливо со своими избранниками.

— А Лора?

— Тебе, просто не повезло. — Она увидела, как он вскинул брови, и поспешно добавила: — Ты, опять же, сам сказал, что ее выбрала твоя мать, завернула в подарочную упаковку и поднесла тебе на блюдечке. Она все предусмотрела.

Непостижимо, как женщина могла так поступить с собственным сыном! И все-таки на протяжении целых веков, со времен древних римлян и до наших дней, многие, слишком многие родители манипулируют своими детьми, диктуют им свою волю, когда явно, когда тайно, приносят их в жертву своим страстям, свергают с трона, предают одного во имя другого… Любовь может быть могучим орудием созидания, но если она обернется иной стороной — спасения нет.

— Значит, ты веришь в семьи, где все хорошо, где растут счастливыми не меньше двух, а то и четырех детей и все такое?

В его голосе звучала насмешка.

— Когда это искренние отношения, когда все хорошо, то почему бы и нет? Это прекрасно, и я знаю такие семьи — например, мои родители, да и Роззи с Сирилом.

— Ну хорошо, а когда это не срабатывает, когда не получается быть искренними и любящими, тогда что, Кэрол? Кто в ответе за искалеченные судьбы детей, за собственные разбитые жизни? Общество требует от нас, чтобы мы выглядели благопристойно, ты это знаешь не хуже меня. Главное — соблюсти приличия. На самом деле миллионы живут в своем собственном, личном, маленьком аду, и статистика разводов не имеет никакого отношения к реальности!

— Ты похож на старика, ворчащего на дождь за сырость. После дождя будет радуга, но пусть кто-то попробует сказать ему об этом, знаешь, что он ответит?

— Нет, удиви меня.

— Он скажет, что это всего лишь результат рефракции и дисперсии солнечных лучей.

Рой задумчиво смотрел на нее, а затем медленно протянул:

— Значит, старик… Прелестно!

— Я имела в виду…

— Я знаю, что ты имела в виду.

Его потрясающие глаза заполнились расплавленным серебром, а жесткие губы смягчились, когда он чуть слышно прошептал:

— Ты вообще-то реальна, мисс Стрэнд?

Он притянул ее к себе, и тело Кэрол немедленно отказалось повиноваться ее мозгам, отчаянно бьющим тревогу.

— Я вполне реальна, мистер Стюарт.

— Кто знает, кто знает… Впервые за долгое-долгое время я задумываюсь о серьезных отношениях с кем-то, хотя и не совсем уверен, что мне это нужно…

Она не хочет слышать такие слова от Роя Стюарта! Только не от него!

Их взгляды встретились. Карие, огромные, доверчивые и немного отчаянные глаза Кэрол смотрели в спокойные, бриллиантово-прозрачные, бесстрастные глаза Роя. Он не хочет быть с ней. Он не хочет думать о ней, не хочет позаботиться о ее чувствах.

Серебряные глаза многое повидали и много знают. Теперь она знала, что скрывается под маской самоуверенного плейбоя.

Две женщины должны были любить его больше своей жизни: его мать и его жена. Две эти женщины предали его. Первая разрушила его детство и юность, отняла у него брата и унизила его отца, вторая унизила его самого, обрекла на брак без любви и уважения и тем самым разрушила его душу. Зачем такому человеку знать, что после дождей бывают радуги? Кэрол тихо и мягко произнесла, не сводя с него глаз:

— Только ты сам можешь решить, хочешь ты быть с кем-нибудь или нет, ты сам хозяин своей жизни. Я не в силах помочь тебе.

— Я должен сам с этим справиться, кареглазая. Возможно, то, что я рассказал тебе сегодня о своем прошлом, это начало, хотя исповедь — не мой стиль. Я никогда не верил в то, что она может облегчить душу.

— Я должна с этим справиться, — с улыбкой откликнулась она.

Рой резко притянул ее к себе и поцеловал в губы коротким и жадным поцелуем, затем отстранился и испытующе взглянул в ее пылающее лицо.

— Ну и долго будет продолжаться это представление?

Вот теперь это был прежний Рой, уверенный в себе и собственной неотразимости.

— Я не понимаю…

— Ты сказала, что тебе нужно время, чтобы узнать меня получше… — Его пальцы мягко коснулись ее щеки, пробежались по контуру полураскрытых губ. — Итак, что еще осталось невыясненным?

Теперь его рука скользнула по ее горлу и легла на ее грудь. Кэрол вздрогнула и непроизвольно подалась вперед, желая почувствовать прикосновение желанного тела к своей горящей от возбуждения коже.