«Прости меня, мой светлый ангел..»

– Я вижу, что вы, скорее всего, обижены. Вас отстранили от службы, завели на вас дело – а вы так хотите служить. Долго к этому готовились. У вас хорошая подготовка. А тут такое… Такая.. – Он задумчиво пожевал губами. – Неприятность. Вы знаете, в комиссии заседают разные люди, и я думаю не все поддержат ваше решение. Но они не могли находиться на вашем месте, видеть всё вашими глазами. Я, даже будучи председателем комиссии, не смогу повлиять на их решение.

– Я понимаю. – Днеевский улыбнулся, понимая, что по сути его судьба уже решена.

Он понял, что его уже сейчас, в этом коридоре, начали обрабатывать. Но почему? Зачем всё это? Он вспомнил, что ему говорили особисты. Неужели вот оно, началось?

– Вы знаете, – доверительно наклонился к нему Седюков, – мне будет трудно принять правильное решение. С одной стороны, конечно, вы выполняли приказ, сделали то, что сочли нужным, но правильное ли это было решение? Другая сторона этого дела – боевой офицер, выполняющий сложнейшую работу, инициативен, умен. – Он сделал паузу. – Такие люди всегда ценятся. И, скажу вам по секрету – в моем ведомстве тоже бы пригодились.

Седюков оценивающе посмотрел на Святослава, предлагая задуматься над его словами.

– Да, да – вы правы. – Сокрушенно мотнул он головой, почувствовав, что именно такой реакции от него и ждут.

– Я рад, что вы понимаете меня, – депутат поощрительно улыбнулся. – Безупречный послужной список, ни одного взыскания. Я готов поверить, что вам приказали это сделать. Ведь совершенно преступление, погиб человек, и так безнаказанно это оставлять нельзя. – Седюков встал и подал ему руку. – Я буду следить за вашей судьбой, капитан, и поверьте, сделаю всё от меня зависящее, что бы справедливость восторжествовала.

Он повелительно кивнул посторонившемуся телохранителю и направился к выходу. Стоявший на выходе дежурный взял под козырек, провожая его глазами.

«Как много тире и многоточий – подумал Днеевский, – не разговор, а сплошная тайна. Одни недомолвки и намеки. Стоит его разложить и обдумать. А зря всё-таки капитан снял микрофон, что бы они сейчас сказали? А впрочем, снял ли?»

Иногда поневоле начинаешь верить, что некоторые люди умеют предсказывать будущее. Едва Днеевский передал дела заместителю, как его вызвали в кадры, и убедительно попросили написать заявление о переводе. Как ненавязчиво намекнул кадровик, это было пожелание генерал-майора Лепнина, отвечавшего за оперативную работу.

Комиссия, на которой побывал Днеевский, настойчиво требовала его наказания, но Замятин резонно заметил – что тогда требуется наказать всех бойцов спецотряда. Все они хотя бы раз стреляли в живого человека. От всего этого разило такой дурной постановкой и дешевым фарсом, что Днеевский предпочел взять всю вину за себя. Ему объявили выговор и дело постепенно заглохло. А пока он осваивался на новом месте службы.

Вот так Святослав и стал простым опером. На одном из первых же задержаний, он вместе с напарником ликвидировал банду, промышлявшую разбоями. Они оказали вооруженное сопротивление, и трое из членов группировки, были застрелены, а один ранен.

….– Итак, продолжим. – Ромин пристально взглянул на Святослава. – А то нас так невежливо прервали. Показывайте свои сенсационные документы. Вы утерянный материал восстановили?

– Так точно. И есть еще одна интересная деталь. – Святослав достал из папки документы. – Рассматривая фотографии, я заметил, что у всех девушек были темные глаза. Практически черные. Вот. – Он подал бумаги Ромину.

– Интересно. – Задумчиво хмыкнул тот, перелистывая бумаги. Он внимательно посмотрел на фото, проглядел бумаги и неспешно сложил их стопочкой. – В принципе ничего такого, что могло бы быть интересным. – Задумчиво заметил он, постукивая стопкой бумаг по столешнице и подравнивая их. – Зачем же тогда это могло кому-то понадобиться?

– И еще, – продолжил Святослав, – даже не знаю, говорить или нет. – Он вопросительно посмотрел на Ромина.

– Рассказывайте. – Откликнулся тот.

– В поезде, когда я ехал.. – Нерешительно начал Святослав. – В общем, когда я работал с документами, ко мне подсело двое парней. И они проявили недвусмысленный интерес к бумагам.

– Снова? – Хмыкнул Ромин. – И что дальше?

– Они мною были задержаны. Вот только охрана не проявила особого желания их куда-либо доставлять. Пришлось проявить настойчивость. Только вот на обратном пути оказалось, что их уже выпустили по личному распоряжению начальника отделения полиции.

– Всё страньше и страньше. Понятно. – Так же задумчиво протянул Ромин. – Где это было?

– В Воинке. Их забрали в линейный отдел. И когда я по приезде зашел туда, их уже выпустили. И лейтенант, который их задерживал, очень странно потом себя вел.

– Понятно. Разберемся. Еще что-нибудь странное было?

– Не знаю, можно ли это назвать странным…

– Ну говорите. – Ромин требовательно кивнул головой. – Что там еще?

– Просто я должен был добираться до Песчанки на автобусе, но поехал на машине. И когда мы проезжали мост, оказалось, что автобус упал с него в реку.

– И что? – Неожиданно спросил Ромин.