«Прости меня, мой светлый ангел..»

Ярко светило солнце, пригревая совсем по-летнему. На деревьях набухли почки, из которых уже прорывались самые кончики листьев. Птицы весело чирикали свои задорные песенки, беспечно прыгая по ветвям деревьев. Наиболее смелые из жителей города, начали переходить на легкую одежду, отдавая предпочтения светлым материям и веселым расцветкам.

Люди, собравшиеся на кладбище, в отличие от остальных, были одеты в традиционные темные одежды. Они стояли вокруг закрытого гроба и в угрюмом молчании слушали произносившего краткую речь человека в форменной одежде, державшего на сгибе локтя фуражку. Торжественно застыл караульный взвод в парадных мундирах, высоко вздернув головы и грозно ощетинившись оружием.

Закончив говорить, мужчина отошел в сторону. Под гроб подвели веревки и приподняли. Стоявшие рядом работники кладбища, тихо подсказывали, что нужно делать. Как только доски были убраны, мужчины постепенно стравливая веревки, медленно опустили гроб в могилу. По крышке торопливо застучали горсти земли, бросаемые на прощание проходившими мимо людьми. Дождавшись, пока пройдут все желающие, трое могильщиков принялись засыпать могилу. Закончив работу, они сформировали аккуратный холмик и отошли в сторону, уважительно сняв головные уборы.

Прозвучала резкая команда.

– Взво-од! Оружие товсь! – Отрывисто скомандовал офицер. Солдаты взяли карабины наизготовку. – Залпо-ом – пли! – Прозвучал сухой, резкий залп. – Заряжай! – Сухой треск затворов. – Пли! – И ещё один. – Заряжай. Пли! – Как только смолкло эхо последнего залпа, офицер подал новую команду. – Оружие-е, на пле-ечо. Направо! Шагом марш! – Взвод заученно развернулся и, шагнув по команде, пошел к выходу с кладбища.

Постепенно стала редеть толпа, неторопливо двигающаяся в сторону выхода с кладбища. Светлана смотрела на всё это, сидя на скамейке у соседней могилы. Она не боялась, что её кто-нибудь заметит, или узнает. Темная одежда и черный платок, туго стягивавший голову, делали её практически неузнаваемой. Осунувшееся лицо, бледная кожа, потухшие глаза – в таком виде она сама себя не узнала, посмотревшись в зеркало утром. Тем более здесь, на кладбище. Из собравшихся людей её никто раньше не видел. А те, кто видел, навряд ли захотят узнать.

Для пущей маскировки, на столике, за которым она сидела, стояло небольшое угощение и бутылка вина. Всё выглядело так, как будто она именно сегодня пришла проведать и помянуть своего умершего родственника.

– Разрешите присесть? – Раздался за спиной голос. Странно, но этот голос ей был знаком.

Обернувшись, Светлана увидела пожилого человека, одетого в темный плащ, с тростью в руке. Она кивнула головой, указывая на скамейку рядом. Помедлив, мужчина опустился рядом. Внимательнее присмотревшись, Светлана узнала старого доктора, который тогда был вместе со Святославом в одной палате.

– Это вы, были тогда на операции. – Сказала она.

– Вы меня узнали. – Удовлетворенно кивнул Михаил Соломонович. – Я думал, мне придется напомнить вам о себе.

– Я вас тогда хорошо запомнила.

Она замолчала. Михаил Соломонович потянулся к бутылке и плеснул вина в пустой стакан.

– Не возражаете? – Светлана молча повела плечом. – Ну тогда за помин души Славика. – И не торопясь выцедил вино. – Вам налить?

– Нет. – Ответила Светлана, продолжая смотреть на могилу.

Люди уже почти разошлись. Могильщики ещё раз прошлись с лопатами вокруг, немного подправили холмик и тоже потянулись к выходу.

У могилы осталась стоять одинокая девушка. Она подошла, неторопливо положила букет белых цветов на могилу и замерла, глядя на фотографию на кресте.

– Кто эта девушка? – Спросила Светлана.

– Где? – Встрепенулся Штейнманн.

– Там, у могилы. – Указала девушка.

Михаил Соломонович вгляделся, слегка сощурив глаза.

– Это Ольга, секретарь начальника Славы.

– А почему она там стоит и не уходит?

– Наверное, хочет отдать ему последнее прощание. – Михаил Соломонович пожевал губами. – На днях Слава спас ей жизнь – и она просто не успела его поблагодарить…

– У них что-то было? – Перебила его Светлана.

Михаил Соломонович пристально взглянул на неё и снова потянулся к стакану, задумчиво повертел его в руках и отставил в сторону.

– Вот и тех, кто её похитил, это тоже интересовало. – Он помолчал. – Нет. У них ничего не было. Только взаимная симпатия, насколько я знаю. И девушка была в него влюблена. Вот и всё. – Михаил Соломонович посмотрел на могилу и тяжело вздохнул. – Неправильно это.

– Что неправильно? – Не поняла Светлана.

– Похоронили его неправильно. – Пояснил Штейнманн.

– Почему это? – Спросила девушка.

– Потому что те, кто его убил, и которым от него было что-то нужно, могут поднять его. И тогда будет очень плохо. – Михаил Соломонович сокрушенно покрутил головой. – Нужно было кремировать тело.

– А почему это не сделали?

– Кремация возможна только с разрешения близких родственников. А до его родителей не смогли дозвониться. Они сейчас в Чили, в горах. В базовом лагере сказали, что пять дней назад они ушли в горы и связи с ними нет. И когда они будут неизвестно – раций в группе нет. Ориентировочное время возвращения две недели.