Прости меня, прости, моя любовь

Ледником у нас называлось место, куда провинившихся погранцов отправляли для отсидки наказания, это была неотапливаемая холобуда, размером три на три метра. Зимой там точно можно было закоченеть, но в зиму туда еще никто не попадал. Командир ушел, а у нас настроение совсем испортилось, ну вот теперь и в поселок не очень-то походишь, а не дай бог Катерина или Михей расскажут полковнику, кто к ним в гости повадился. Но в следующее наше увольнение, мы опять с Сашкой были в доме у Михея. Книги принесли отдать, все же причина наведаться. Катя нам так и не сказала, кому же все– таки она отдает предпочтение, мне или Сашке, только улыбалась и называла нас сержантиками. Мы снова набрали книг для чтения, я китайских, обучающих чтению и письму, Сашка фантастики самых разных писателей. За чтением легче переносить неизвестность с Катериной, когда читаешь или занимаешься китайским письмом, меньше думается о другом.

Пришла весна, а затем и лето. И белые маскхалаты мы сменили на зеленые. Ребята из нашего отряда отличались, кто браконьеров китайских ловил, кто заблудившихся шпионов, а мы с Сашкой ни о чем думать не могли, все мысли были только о Кате. В конце июня мы по обычаю пришли в дом к Михею. Катерина собирала чемодан.

– А ты это куда?– в один голос с Сашкой спросили мы.

Она повернулась к нам, улыбнулась и сказала:

– Все, мальчики, свиданиям нашим пришел конец, послезавтра я должна улетать в Москву, значит выезжать мне надо сегодня. Вот чайку с вами попью и повезет меня отец до ближайшего вокзала.

Мы с Сашкой так и сели на табуретки, даже не сняв свои бахилы, перепачканные грязью. Не успели открыть рот, чтобы спросить, зачем это тебе лететь в Москву? Как в дом вместе с Михеем зашел наш командир. Мне хотелось залезть под стол, Сашка весь побледнел, а потом все его лицо и шея пошли красными пятнами.

Полковник окинул нас уничтожающим взглядом и произнес слова в растяжку: « А говоришь, Михей, дочку твою в Москву сопровождать некому. Мне тоже пришел приказ откомандировать вместе с твоей Катериной смышленых бойцов, вот этих двух ухажеров и приставлю охраной к твоей Кате. Не уберегут, головы им уже в Москве снесут и не помилуют». Мы ничего не могли понять. Катя только усмехнулась и развела руками. А Михей внимательно посмотрел на нас и спросил командира: « Петрович, а не проворонят-то они Катьку мою? Оба, как телята в нее влюблены, может кого поопытнее приставишь?» « Да, кого, Михей? Эти хотя бы грамотные, китайский немного знают, в Москве их поднатаскают, а что в Катерину влюблены, это же хорошо, охранять лучше будут и друг за другом следить, чтобы один на один с Катей кто не остался. Так и решим».

И повернувшись к нам полковник гаркнул: «А ну, сержанты, быстро в отряд и собирать чемоданы, вместе с Катей в Москву полетите, на новую учебу, по дороге охранять ее пуще собственного глаза, это вам ясно?» « Так точно, товарищ командир! Есть собирать чемоданы!»

В один голос ответили мы. А каждый из нас про себя подумал, и почему опять вдвоем нас посылают и зачем? Почему не одного меня? И мы рванули с Сашкой в отряд. И шли быстрым шагом, и бежали рысью, и просто шли, но шесть километров преодолели за полчаса. Собрали чемоданы еще быстрее ,сели на кровати и стали думать, зачем нас отправляют из отряда вместе с Катериной в Москву? Но так ничего путного и не смогли придумать. Утром полковник забрал нас и наши личные дела, подвез на своей машине до дома Михея, высадил и на прощанье нам сказал: « Смотрите у меня!» Вышли Михей с Катериной.

– Ну вот , Михей, вручаю тебе своих орлов, проводил бы вас до города, да не могу отряд оставить, теперь ты за них в ответе. В Москве их встретят, не переживай. Вот билеты на самолет, на всех троих. Так что позаботились и об этом». Мы с Сашкой вытаращили глаза, значит командир давно знал, что мы ходим к Михею, вернее к Катерине и давно решил отправить нас в Москву вместе с нею. Но вот вопрос зачем? И почему нам так ничего и не сказал, я даже матери не успел написать, что улетаю из отряда в Москву. Сам наверное потом родителям нашим скажет. А Сашка мне в ухо прошептал: « Специально отправляет нас из отряда от греха подальше». Я только отмахнулся от него. Я был рад, что мы летим вместе с Катериной в Москву, значит и там я смогу ее видеть и встречаться с нею. Но я глубоко ошибался. В Москве нас разлучили сразу по прилету прямо в аэропорту, Катерину забрали одни службы, а нас другие. Сашка возмутился: « Мы же охрана для Екатерины!» Ему ответили : « Без вас охрана найдется, вам в другую сторону». Так мы с Сашкой в первый же день в Москве, не выходя из аэропорта проворонили Катю. В машине, пока нас везли к месту новой службы, Сашка все время шептал мне в ухо: « Вот что мы теперь Михею скажем». Мне тоже было и обидно, и слезы сдавливали горло, что вот так вот сразу меня разлучили с той, в которую я был по уши влюблен.

Учеба в Москве.