Прости меня (СИ)

Я знаю, что этот импульсивный поступок никогда никто не поймёт. Я понимаю, что со стороны я выгляжу как сумасшедший. Но в тот момент, когда искренняя улыбка застывает на лице Марьи, когда она начинает исследовать в свою новую квартиру, я понимаю, что все это стоило того. Я даю ей шанс на новую жизнь, и это самое важное.

— Угостишь кофе? — украдкой наблюдаю за ней.

— Кофе? — Мария растерянно поворачивается и смотрит сначала на меня, затем на новенькую кофемашину. В глазах застывает секундный ступор, будто она что-то обдумывает, а потом девушка медленно начинает приближаться ко мне. — У меня есть идея получше…

Замирая в шаге от меня. Ее тонкие пальчики начинают быстро расстегивать пуговицы на пальто.

— Не стоит!

Все это время я трахал её только в мыслях и очень сильно горжусь этим. Но сейчас есть риск соваться. Невиннее чем сейчас, она никогда не выглядела. А в простом свитере и джинсах еще красивее, чем обычно…

Марья ничего не говорит. Выпутывается из моей хватки и став на носочки впивается в губы, крепко хватаясь руками на затылок.

Возбуждение не заставляет себя ждать. Острыми иглами прокладывает кожу и стремительно несется вниз.

— Стоит! — с придыханием шепчет мне в губы. — Я хочу этого. Хочу только с тобой. Я хочу чтобы ты стал моими первым… — словно в бреду.

Да, это настоящий бред и мне бы убраться от сюда, но ноги приросли к полу, а пальцы мертвой хваткой вцепились в нежную кожу Марьи.

Боюсь что после того, что сейчас может с нами произойди, вместо точки появится выразительная запятая.

— Янис, я хочу тебя… я знаю что ты верен своей жене, но ты думаешь, что я совсем дура и не понимаю что значит этот твой взгляд?

Девушка начинает раздеваться. Снимает джинсы и огромный свитер. Остается в прозрачном нижнем белье, выставляя на показ соблазнительное тело.

Я рычу. Как зверь рычу. Становится все сложнее и сложнее контролировать себя. Да как тут устоять, когда та, в ком ты себе так долго отказывал, находится перед тобой и сама кидается на шею, шепча порочные слова.

Марья подхватывает мою ладонь и накрывает свою пышную грудь. Пальцы сжимаются, сдавливая через светлую ткать темный торчащий сосок. Этот контраст сводит с ума.

Я опускаю ткань вниз и освобождаю острую вершину, тру между пальцев видя как у малышки подкашиваются ноги.

— Пожалуйста… — Марья наконец-то снимает с меня пальто и откидывает его в сторону. Туда же летит её лифчик.

Вот она. Передо мной. Юна и красива. В свете дня. Практически обнажена…

Сердце ухает прямо в глотке, толкая по венам тягучее возбуждение. И я делаю шаг. Прямиком в пропасть.

Запланированная точка превращается в жирную запятую, а после, в бесконечное многоточие…

***Домой я возвращаюсь поздно, когда облака почернели, а солнце перекатилось на другое полушарие нашей планеты. С неба срывается мелкий снег. Поднимаю голову вверх и ощущаю на коже легкое покалывание от мелких снежинок, а еще я замечаю свет в окнах моей квартиры. В окнах, которые ведут в мой кабинет.

— Интересно…

Зайдя в квартиру ничего странного не замечаю и прямиком иду в кабинет, где меня ждёт сюрприз который в очередной раз перевернет мою жизнь с ног на голову.

— Привет, — летит в меня женский голос и за рабочим столом я вижу Олю.

— Привет, — немного помедлив я прохожу в кабинет и сажусь на диван.

— Я сначала не хотела этого делать, а потом решила все-таки прийти.

Она изменилась. Больше не та Оля. Видя её, я вижу перепачканного в земле ублюдка. Слава богу он пропал с радаров пол года назад. Значит голова на плечах еще осталась.

— Тест ДНК! — небрежно кидает мне листки. — Я сделала его в той клинике куда мы ездили, чтобы у тебя не осталось сомнений, что я тебя обманула. Вот только это больше ничего не значит.

Беру документы и вижу неожиданный результат. У Оли под сердцем мой ребенок с девяносто девятью процентной вероятностью. А ведь я был уверен в обратном…

— Это многое значит.

— Для меня больше нет, Янис.

— Остановись! Успокойся! Это и мой ребенок.

— Я тебе об этом твердила с первого дня! — Ольга поднимается, и я замечаю ее округлый животик. Он совсем крошечный, но его уже видно.

— Ты никуда не уйдёшь, пока мы не поговорим! — встаю вслед за ней и произношу ледяным тоном. — Это мой ребенок. Мы сейчас сядем и спокойно все обсудим.

— Нечего тут обсуждать! Я тебе изменила. Ты сможешь жить с неверной женой?

— Я тебе тоже изменил! Буквально двадцать минут назад вытащил свой член и теплой вагины. — Мой тон режет даже меня. — Один-один, дорогая. Теперь ты согласна сесть и поговорить?

Оля оседает в кресло, но не для того, чтобы продолжить беседу. Просто эта ошеломительная новость сражает её наповал.

— Тогда о чем нам с тобой говорить? — мертвым тоном произносит она.

— О нашем ребенке ради которого мы затолкаем нашу гордость и эгоизм, и попробуем начать все заново. Я согласен на терапию, если тебе станет легче.

— Да, я бы послушала как ты психологу будешь рассказывать о том, как ты закопал человека живьем.

— Практически закопал, — ухмыляюсь.

— Арон в курсе о моей измене. Он приходил выяснить почему это мы живем не вместе и я ему все рассказала.

— Кому ты еще рассказала?