Прости меня за всё

Прохрипел Илья, направляясь ко мне. Отшвырнув его от себя к стене, я вытер руки платком, брезгливо поморщившись.

— Нет сука, так легко тебе не избавиться от страданий. Я убью тебя тогда когда увижу на её лице прежнюю улыбку, услышу смех, увижу жизнь в глазах. Тогда ты полностью искупишь свою вину, я приду и дам тебе то избавление, о котором ты просишь. А пока этого не произойдёт, ты будешь страдать.

Кивнув охраннику, я вышел из камеры, и пошёл прочь.

Яна уже две недели жила в моём доме, продолжая упрямо игнорировать меня, не желая даже слышать обо мне. Все мои попытки заговорить, заканчивались её истерикой, затем она запиралась у себя в комнате и не выходила до рассвета — отказываясь от еды.

Приехав в свой офис, я собрал своих лучших убийц. Поступило несколько заказов, нужно было приступать немедленно к их исполнению. Раздав дела, и дав все нужные инструкции, отпустил всех. Затем поехал в автомобильный салон, желая сделать Яне роскошный подарок в виде безумно дорогой иномарки. Моя охрана осталась с наружи, в сопровождении Наты, вошёл в салон, и к нам тут же подбежал менеджер. Отправив его восвояси, обратился к. Нате.

— Как думаешь, она оценит?

— Нет, пошлёт тебя как всегда. У неё достаточно денег, она и сама может купить себе всё что захочет.

— Это я и без тебя знаю. И что же делать? Ты же женщина, подскажи что ли.

— Когда мы с тобой встречались, я любила тебя, и мне не нужны были подарки. Она любит тебя, хоть и отрицает, бунтует, но любит, это я могу тебе сказать с уверенностью. Я же женщина, такие вещи сложно скрыть, а ещё она ревнует тебя ко мне, это очевидно. Плюс ко всему ты мерзавец, криминальная личность, а она у нас нежный цветочек. Точнее была такой, пока не встретила тебя, сейчас же материться как уличная девка, и ты тому виной. Не нужны ей твои подарки, только ты, так что выброси ты это из головы, лучший для неё подарок это семья.

— Пока не могу отвезти её к ним. Нужно подождать, ещё рано. А ты не ревнуешь меня?

— С ума сошёл? — усмехнулась она. — Нет, это в прошлом. И у меня уже есть мужчина.

— Ого! Ия ничего не знаю!

— А тебе и не нужно. Забери её, отвези в Египет, Грецию, устрой себе отдых, и там вы быстрее сблизитесь. Сделай, в конце концов, ребёнка!

— Вот об этом я и думал. Почему она не залетела тогда? И после… — я запнулся, подумав об Илье.

— Ты что совсем? Она не дура, предохранялась и всё. Первый раз нет конечно, но последующие я уверена что да.

— Вот же… — проскрипел я. — Ладно, посмотрим, может, и увезу подальше.

Нате удалось отговорить меня от бесполезной покупки автомобиля, насчёт идеи с поездкой я пообещал себе всё обдумать и поехал домой.

Дома меня ждал неприятный сюрприз, в образе в дрызг пьяной Яны. Музыка громыхала на весь дом, на моём диване в гостиной сидела два гомика в обнимку, а она кружилась по комнате с бокалом в руке, разбрызгивая спиртное в разные стороны. Подскочив к колонкам, я выдернул шнуры, затем выключил телевизор и повернулся к двум голубкам на диване.

— Оба, исчезли! — затем посмотрел на обалдевшую Яну. — Ты, в душ!

Голубки испарились мгновенно, а эта пьяница и не собиралась останавливаться. Налив себе в баре полный бокал Джина, плюхнулась в кресло, окинув меня пьяным злобным взглядом.

— Ты вроде говорил, что мои друзья могут… — она замолкла икнув.

— Не такие друзья, ты, что не понимаешь кто я?

— Да что вы говорите? Это я то не знаю? О-о-о-о.…Как никто…

— Всё!

Подскочив к ней, вырвал бокал, кинув его об стенку, рванул её на себя, и потащил на улицу. Вышвырнув на мороз, захлопнул дверь, закрыв на щеколду. Пусть освежится, ничего с ней не будет, промёрзнет хорошенько. Выждав минут пятнадцать, я решил всё-таки проверить, меня удивил тот факт, что она не устроила скандала, со двора не доносилось ни звука. И ту я вспомнил о домике для гостей. Выскочив во двор, побежал к домику, под изумлённые взгляды охраны. Эта пьянь сидела в гостиной домика, попивая вино, вытянув на пуфике свои прелестные ножки, ехидно улыбалась мне.

— Я тебя сейчас придушу…

— Это да, подумаешь, ещё одного человека убьёшь, одним меньше…

— Перестань пить! — Рявкнул я, выбив из её руки бокал. — Когда ты простишь меня? Когда перестанешь губить себя? Это не выход, хочешь я отвезу тебя к родителям? Только скажи, как мне тебе помочь?

— Никак, отпусти меня Амин. Дай мне жить своей жизнью, я так больше не могу. Я ненавижу тебя и люблю, разве так можно? Но больше люблю, и не могу избавиться от этого проклятого чувства. Дай мне уйти, забыть тебя…

Если бы я мог. Ничто на свете не заставит меня отказаться от неё. Я не мог и помыслить, что останусь один без неё, не услышу её голоса, не увижу рано утром заспанную, взъерошенную. Или когда она рисует в мастерской, измазанная краской, в те моменты я хотел ее, как никогда, смотрел на неё, пока она не видела, а затем так же бесшумно уходил.

— Давай я отнесу тебя в дом и уложу спать. Завтра мы решим что делать, а сейчас тебе нужно поспать.

— Я сама дойду, или вообще останусь здесь на ночь. Так что оставь меня в покое, и вали.