Прости, мне придется убить тебя

Он невозмутимо протянул девушке бокал с пузырящейся жидкостью, чувствуя, как решимость наполняла его с каждой секундой. Теперь, узнав, что блондинка — родственница чёртова ублюдка Дональда Гонсалеса, захотелось не просто трахнуть её сегодня. А выместить всю злость, копившуюся восемь чёртовых лет, которую уже не могла удовлетворить бумага. Почему-то он не сомневался, что хитро прищурившаяся красотка справится лучше. Она соблазнительно прикусила розовую губу в очевидном сомнении, но бокал всё же приняла.

— Я сразу понял, что вы очень непростая особа, — Хантер добавил в тон капельку напускного веселья, делая вид, что прозвучавшие слова его не оттолкнули. — Позвольте всё же представиться, как подобает: Хантер Райт, главный редактор «Раутвилль таймс».

Гвен сжала фужер покрепче и поднесла к губам, делая короткий глоток. Очередное недоумение: почему? Почему он к ней подошёл, почему проявил интерес, почему вся тихая слежка катилась в ад…

Вопросы сменялись в её голове один за другим, разнося мысли в хаос. Провал, вся идея прийти сюда сегодня — бред; отсутствие возможности сбежать культурно, не вызвав подозрений — двойной бред. Только сейчас, увидев с нескрываемым голодом скользнувший по её декольте взгляд, Гвен начала понимать его намерения.

Не подозрения, а просто глупая похоть. Глубоко вдохнула, чтобы прочистить разум и найти достойный повод отступить, но серьёзно просчиталась.

В лёгкие словно ворвался аромат хвойного леса после дождя. Что-то настоящее, чуть терпкое и горьковатое. Свежесть влажной травы и можжевельник… Как знакомо. Сколько тренировок у неё было среди высоких елей вдали от посторонних глаз. Как же она любила такое сочетание. И вместо сосредоточенности мысли окончательно спутались в беспорядочный клубок. Всё, на что хватило её профессионализма в этот момент — сообразить не называть себя.

— Джулия Хоббс. Проездом в вашем захолустье, так что можете не утруждаться, пытаясь произвести впечатление.

— Почему вы думаете, что я пытаюсь вас впечатлить? — удивленно приподнял бровь Хантер, совершенно не понимая причину такого враждебного настроя.

Что он сделал не так? Она же первая одарила его вниманием, разве нет?

— Я вас умоляю, и почему все мужчины, представляясь, тут же называют своё положение в обществе? — она закатила глаза и презрительно фыркнула: — Словно только ваша должность дает право открыть рот. Что это, как не тупая похвальба? Кстати говоря, совершенно провальная в вашем случае, потому как я искренне считаю газетчиков наглыми врунами и пустословами, — с превеликим удовольствием припечатала Гвен, не удержавшись от возможности посмотреть, как на его (слишком, мать его, привлекательном!) лице отразилось неудовольствие.

Но держать себя в руках он, очевидно, умел. Не каждый способен продолжать улыбаться, когда едкие фразы садят голой задницей на дикобраза.

Хантер был поражен этому контрасту — такая милашка снаружи, и настолько пропитана ядом внутри. Но тем интересней, чем сложней добиться цели. А потому вместо того, чтобы защищать честь профессии, он просто расхохотался этой дерзости.

— Милая, да вы буквально образец предрассудков! Газетчики — лжецы, мужчины — напыщенные недалёкие создания. Напрашивается вывод, что у вас были неудачные отношения с не самым лучшим представителем сильного пола.

— И это себя вы зовёте «сильным»? — по инерции выпустила коготки Гвен, моментально вспылив, когда поднялась ненавистная тема.

Чёрт возьми, какого дьявола она до сих пор стояла рядом с ним и слушала эту чушь?! Наверное, просто его голос слишком обволакивал, слишком глубоко опускался внутри, звеня ультразвуком по нервам. Ситуация становилась всё более абсурдной, выходя из-под её контроля. А Гвен терпеть не могла, когда что-то не в её власти, как учащающийся пульс при взгляде на эти волнистые каштановые пряди, наверняка ужасно приятные на ощупь…

Веселье Хантера нарастало пропорционально азарту так легко идущей в сеть добычи. Она сама себя загоняла в угол. Поставив надоевший бокал на небольшой столик сбоку от девушки, он с трудом преодолевал желание хрустнуть суставами пальцев. Достойная соперница — это всегда любопытно, а разгадывать загадки мистер Райт любил ничуть не меньше, чем имбирное печенье.

И кровь, несомненно. Нет, не на завтрак — желательно к ужину, желательно тёплую, и желательно после долгих пыток.

— Если вы не считаете мужчин сильными, значит вам просто не попадались достойные, дорогая.

— Или наоборот: я знаю всех их слишком хорошо и могу предположить любой дальнейший шаг, что банально скучно, — она печально вздохнула.

— Даже мой? — с вызовом протянул Хантер и поймал её взгляд.