Прости, мне придется убить тебя

Перед носом просвистела пуля, отчего волосы на затылке зашевелились: так безумно близко к могиле она стояла впервые. В глазах мелькнул ужас от мысли, что он, действительно, готов её убить. И похрен ему, что там было между ними. Вышибет ей мозги, да ещё и трусики как трофей заберёт, чокнутый фетишист.

— Куда ты, малышка, мы же так мило болтали! — подойдя к ней в упор, на самый край лестницы, прошипел Хантер, уже не сдерживая бешенство. — Научись отвечать за свои поступки! — жажда мести настойчиво требовала своего, и он прицелился прямо ей в сердце, прижимая дуло к часто вздымающейся груди: — Вот сюда надо было втыкать свою зубочистку, стерва!

— У тебя спросить забыла!

Одним чётким и резким движением она выбила оружие из его руки, и «Кольт» упал куда-то вниз.

Воздух пропитался злостью, обоюдной, бесконтрольной. Два доведённых до грани диких хищника бросились друг на друга с одной целью: убить, победить, доказать превосходство. С рычанием Хантер безжалостно ударил Гвен по рёбрам, вышибая кислород, но она хорошо держала удар. Ответила ему пинком по ране, заставляя согнуться пополам, и тут же схватила за плечи, швыряя вниз по ступенькам.

Он удержал равновесие, потянул её за собой, и вот уже оба стояли на скрипящей лестнице. Ничего больше не было, кроме ярости, все планы и логичные варианты рассыпались пылью.

Только свист прерывистых дыханий и удар за ударом. Она метила в слабое место, и это слишком предсказуемо. Хантер ловко увернулся, и его кулак пришёлся по её скуле. Уже не было разницы, кто из них кто, и как пришёл в этот момент: нужно выжить.

Сдавленно ахнув, Гвен, обезумев окончательно, с силой толкнула его к перилам, не замечая, как улетела через них вместе с противником, обхватившем её талию. По дому разнёсся отяаянный девичий визг, когда она вместе грохнулись с лестницы в гостиную, прямиком на стеклянный журнальный стол.

— Чёрт!

Его крик выразил обоюдные эмоции, два тела разбили хрупкую конструкцию вдребезги. Приземлившись на усыпанный осколками пол спиной, Хантер зажмурился от боли и тихо простонал, пытаясь прийти в себя.

Гвен повезло больше: упав на его широкую грудь, она отделалась практически лёгким испугом. Торопливо перекатилась на ковёр, и в бок тут же воткнулся небольшой осколок безвременно почившего стола.

— Твою…мать…

Вытащив стекло, она ощутила под пальцами кровь, но сейчас не до того: хватало боли в рёбрах и челюсти. Пользуясь тем, что Хантер ещё только пытался открыть глаза, Гвен, пошатываясь, поднялась на ноги.

Как же, чёрт возьми, больно!

Нет, пора это кончать. Сейчас же. Она оглядела усыпанную мерцающей бриллиантовой крошкой гостиную, и тут в глаза бросился его «Кольт». Там остались патроны, без сомнений. Схватила своё единственное спасение, вцепляясь пальцами в ствол со всех оставшихся сил. Беда в том, что их очень мало: как физических, так и душевных. Лимит адреналина был исчерпан окончательно.

Тем временем Хантер встал, чётко ощущая, как кровоточила рана с только-только снятыми швами, и как ныла спина: от новых порезов спасла толстовка. Понимая своё проигрышное положение, собирал всю волю в кулак. Первое, что попалось под руку — большой острый кусок стекла, неспособный повредить ладонь в перчатке.

Зверь в груди бесновался, требуя одного: её. Хоть как. Немедленно.

Проигнорировав протестующе взвывшие мышцы, Хантер совершил последний рывок, впечатывая Гвен в стену и ударяя её головой. Промычав, она закрыла глаза, но всего на секунду: тут же взвела курок, говоря тем самым, что не безоружна.

Хантер прижал к её горлу осколок, одновременно чувствуя холодное дуло возле уха.

Равные.

Оба дышали слишком тяжело и часто, когда взгляды встретились. Сверкающие малахиты тонули в сером пасмурном небе, и разряды тока скользили по тесно соприкасающимся телам. Сглотнув, Гвен приоткрыла рот, но слова неожиданно пропали.

Его запах, его сила, его грубость — всё это словно парализовало. Она ощущала себя кроликом в лапах удава, и пистолет затрясся.

— Стреляй, детка, — он не прекращал гипнотизировать её, приближаясь всё ближе к лицу. Любуясь румянцем, который не сможет превратить в мертвенную бледность, очаровываясь лавандой и чистым совершенством, что должно быть его — или не быть вообще. — Давай. Вот он я, весь твой. Всё, что ты хотела. Стреляй.

Повинуясь чистому инстинкту, он в подтверждение своих слов выпустил из пальцев осколок, с глухим стуком упавший на пол. Нет, это не поражение. Потому, что он видел свою девочку.

Миледи. Гроза Раутвилля. Дьяволица во плоти. Не сумевшая довести дело до конца всего раз, проигравшая задолго до этой драки. И даже не в его квартире, когда нож не добрался до сердца. Гораздо, гораздо раньше. Ей придётся это признать.

Она в замешательстве, панически искала в его глазах ответ, что всё это значило. Почему он отдал ей победу? Почему снова ставил перед этим выбором? Словно чувствовал то, что она сама отрицала. Что думать о его смерти было невыносимо больно. Что лёжа неделю назад на этом самом полу и пуская дым сигареты, она хотела умереть вместо него.