Прости нас, грешных

4 декабря 1988

«Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче» (Прощеное Воскресение)

Для всех нас время наступающего Великого Поста — это как бы напоминание о смерти. Мы всегда куда-то стремимся, торопимся, бежим. Забываем о том, что век человеческий недолог и что в этой земной жизни нам дано собрать свои сокровища в сердце — Божии сокровища. Божии, потому что когда человек отправляется в дальний путь, он должен иметь с собой нечто, что поддерживало бы его и после смерти тела. Нам же предстоит дальний путь, прежде чем мы достигнем света. И в этот дальний путь мы собираем запасы и сокровища именно в здешней короткой жизни. Когда кто-то умирает в нашей семье или среди наших друзей и близких, для нас это служит напоминанием. Но иные из нас стараются отмахнуться и не думать об этом. Даже в самый день похорон стараются перейти к повседневным мелким житейским делам и продолжать существовать так, как будто у нас впереди еще сотни лет. Все мы меряем по годам и столетиям.

Впереди у нас двухтысячный год. Через одиннадцать с небольшим лет пойдет третье тысячелетие. Кто из нас будет стоять здесь, а кто уже отправится в дальний путь— мы этого не знаем. И сейчас, когда я оглядываюсь на годы, проведенные в этом храме, я вдруг с удивлением замечаю, что никого не осталось, кто был на клиросе. Пели у нас многие, было человек 10–15 — и в живых не осталось ни одного. Хотя не все были старые. Вокруг было множество людей, и они ушли. Такая мысль вовсе не должна приводить нас в состояние уныния, угнетенности. Это цель, мобилизующая нас: мы должны ценить время, которое нам дано как дар Божий. Каждый день, и каждый час, и каждую минуту мы все перед лицом Божиим.

И вот Великий Пост. Он служит особого рода напоминанием, когда время словно останавливается и мы призываем себя: оглянись, оглянись на свою жизнь, на свои годы. Горьким будет для нас это оглядывание, мало доброго мы увидим, зато много низкого, ничтожного и мерзкого откроется нам. Но для того и существует это благословенное очищающее время, чтобы вовремя понять, вспомнить, принести Господу свое раскаяние и свою веру и надежду в то, что Его бесконечная любовь может все омыть и покрыть.

Разумеется, не смог бы отец из притчи о блудном сыне обнять своего сына, если бы тот не вернулся. Не смог бы дать ему новую одежду, надеть на его палец прекрасный перстень, не смог бы устроить в его честь пир, если бы тот каялся, не придя к Отцу, сидя перед корытом, в котором кормил свиней. Идти к Отцу — значит прийти к покаянию, все пересмотреть, принять какие-то решения, это значит научиться отличать важнейшее, главное, драгоценное, священное от второстепенного. Вы скажете, что второстепенное часто в нашей жизни играет большую роль. Конечно, играет. Я вовсе не говорю, что не надо обращать внимания на свои повседневные дела и на свой житейский долг. Просто надо помнить, что Высшее, Божественное должно жить и присутствовать с нами всегда — в обычной, повседневной жизни. И если человек готовит, скажем, пищу для членов своей семьи— это может стать просто обузой, тягостной обязанностью, но, напротив, кому это нравится, может стать удовольствием. Между тем, и в это обыкновенное действие можно внести Божие благословение, внести глубоко в сердце, все делая перед лицом Божиим.

Я никогда не забуду писания одного старинного монаха, жившего много веков назад, который приобрел чувство постоянного Божия присутствия. Он даже написал небольшую книжку о том, как научиться чувствовать Господа всегда рядом с собой. А в биографии его написано, что никаких особых подвигов он не совершал и жил не где-то в пустыне, а работал всегда на монастырской кухне. Чувство Божия присутствия пришло к нему именно тогда, когда он готовил пищу, когда чистил картошку. Значит, нет обычных, житейских дел, которые бы нас уводили от Бога. Надо только учиться Его призывать на всяком месте. А мы живем без Него, как по известному изречению: Он-то близок, да мы далеко.

И сегодня, в преддверии Поста, идя к Его Святой Чаше, мы просим у Него прощения и говорим:

Господи, пусть этот Пост будет для нас школой духа, пусть он нас укрепит, приблизит к Тебе, научит жить духом, который бессмертен, чтобы мы не отдавали все разрушающему и смертному.

День мы всегда начинаем с молитвы. Где наша молитва? На самом деле нет ее! Какой-то лепет, шепот, повторение слов…

Как редко мы с Тобой, Господи, встречаемся в настоящей молитве. Прости нас, что мы даже специально становясь перед иконой, открывая молитвенник, открывая Священное Писание, приходя в храм, готовясь к принятию Святых Тайн, — всегда пребываем в рассеянности, наши мысли где-то бродят вялые, унылые, усталые.

Прости нас, Господи, за то, что нас вечно терзают опасения, страхи и тревоги. Трепет и страх в нас от маловерия, уныние — от маловерия, отвращение к миру окружающему — от маловерия. Нам кажется, что мир властвует над нами и его законы для нас непреложны.

А на самом деле — что такое мир? Он как сон пролетающий: сегодня есть, завтра его нет.