Прости, но я хочу на тебе жениться (ЛП)

Синьор. Господи, вот это да! Синьор. Старше. Взрослый. Но также и старик! Синьор… Меня впервые назвали синьором! И только сейчас он замечает, сколько молодых ребят вокруг него, сколько лет разницы их разделяет. Молодые, как Ники. Он идёт до самого конца дорожки. Ну да, для них я синьор. То есть, для них «синьор» — то же самое, что и старый, древний, антиквариат… Неужели и для Ники тоже? И с этим последним великим вопросом в голове, он входит в корпус факультета филологии.

19

В большой аудитории профессор шагает перед своим столом, двигается, активно жестикулирует, получая удовольствие от своего предмета.

— «Как ревнивец я мучим четырежды: поскольку ревную, поскольку себя в этом упрекаю, поскольку боюсь, что моя ревность обидит другого, поскольку покоряюсь банальности; я страдаю оттого, что исключён, агрессивен, безумен и зауряден». Так говорит Ролан Барт во «Фрагментах речи влюблённого». Он рассуждал о ревности. Что может быть более болезненным, более сложным для выражения? Ревнивцы существовали всегда… Подумаем о том, что, по-видимому, у нас есть эндорфин, который автоматически генерирует и ревность, она загорается, как индикатор, который предупреждает об опасности или даже о поражении… И наш Барт, эссеист, литературный критик и французский лингвист, даёт, по моему мнению, отличное определение ревности.

Алессандро поверить себе не может. Лекция о ревности. Что за день! Затем он осторожно заходит в аудиторию и видит её: она сидит немного ниже. Он направляется к последнему ряду и продолжает смотреть на неё, пробираясь между скамейками, а потом останавливается позади студента с причёской в стиле Джованни Аллеви. Короче говоря, прекрасное прикрытие. Профессор продолжает.

— По мнению Ларошфуко, в ревности больше гордости, чем любви. Я думаю, вы понимаете, сколько мотивов у нас сегодня рассуждать о ревности в литературе, эта тема задевает не только ваших коллег с факультета психологии…

Профессор продолжает свои рассуждения, а Ники наклоняется и достаёт из своего рюкзака большую тетрадь и кладёт её на стол, карандаши и маркеры ярких цветов отправляются сюда же. Она открывает тетрадь, одновременно слушая профессора. Иногда она что-то записывает, а потом разваливается на скамейке и опирается головой на ладонь. Иногда она зевает, а под конец, только под конец, прикрывает рот рукой. Алессандро улыбается, но немного позже Ники, кажется, замечает кого-то внизу, слева, и здоровается. «Привет, привет!» — будто говорит она со своего места, молча размахивая руками. Потом она жестами показывает, что они увидятся позже. У Алессандро закрадываются подозрения, и из любопытства он немного отклоняется от юного Аллеви немного вправо, потом подаётся чуть вперёд, чтобы увидеть, с кем говорит Ники. Как раз вовремя. Какая-то девушка показывает ей пальцами «OK», посылает ей улыбку и продолжает слушать профессора. Ники смотрит на неё ещё раз, потом снова сосредотачивает своё внимание на лекции. Какая милая. Это ведь её подруга. А я себе навыдумывал… А что я должен был думать?.. Я глупец. И тут, словно его сомнения приобрели вес и форму, словно они, любопытные, вплотную подошли к ней, Ники оборачивается и смотрит назад. Алекс снова резко прячется за того студента, он полностью закрывается, превращаясь в подобие статуи, безупречно сливаясь с сидящим перед ним юношей, словно его тень. Он взволнован, даже его дыхание сбилось. Затем он потихоньку наклоняется вправо. Ники уже отвернулась, теперь она смотрит перед собой и слушает профессора.

— Но наш Франсуа де Ларошфуко не остановился на этом. Он добавил, что любовь уникальна, хотя в мире бесчисленное множество разных пар…

Алессандро вздыхает. Слава богу. Она меня не заметила.

— Шеф? Шеф?

Алессандро подпрыгивает. В его ряду, прячась под скамейкой и опираясь рукой о стол, торчит какой-то странный тип. На нём куртка в военном стиле со звёздочками на плечах, длинные, немного курчавые волосы, красный ремень. Парень улыбается.

— Извини, шеф, не хотел тебя пугать… Чего хочешь? Гашиш, марихуана, экстези, кокс… Есть всё…

— Нет, спасибо.

Тип пожимает плечами и выходит из аудитории, испаряясь так же, как и появился. Алессандро качает головой. Что я ему ответил? «Нет, спасибо». Что я вообще здесь делаю? Так что он осторожно выходит из аудитории, стараясь остаться незамеченным. Мне лучше поехать в офис… Он спешит к своей машине. Он счастливо подпрыгивает, снова спокойный, не зная, сколько всего могло случиться, останься он на лекции до самого конца.

20

Олли делает ксерокопии. С начала практики уже прошло какое-то время. И ей становится скучно. Только иногда, когда она встречает в коридорах Симоне, её настроение меняется. По правде говоря, этот парень немного рассеянный, ходячая катастрофа, но ещё он забавный, милый и искренний. И он единственный, кто рассказывает ей, как тут всё устроено на самом деле. Единственный, кто готов взять на себя инициативу.