Прости, но я хочу на тебе жениться

– Нет, не в этом дело… Я просто заметил, что время здесь просто летит… Я сижу тут целый день, а кажется, что пять минут! Хорошо, да, давай сделаем макароны с цукини? Так даже лучше. Я задержусь, потому что этим утром мы с Ингрид ходили по магазинам, верно, принцесса? – Она легонько пожимает мягкую пухленькую ручку девочки, та смеется.

– Отлично! Я люблю макароны с цукини.

И они начинают готовить. Анна моет и нарезает цукини небольшими полосками. Энрико берет сковороду с антипригарным покрытием, наливает туда масло, бросает немного лука шалот и ставит сковородку на плиту. Через несколько секунд Анна высыпает в нее цукини и помешивает их деревянной ложкой. Оба шутят, смеются, дразнят друг друга, пока Ингрид сидит на своем высоком стульчике, смотрит на них и по-своему участвует в раз-говоре, передвигая предметы на уже накрытом к ужину столе.

– С тобой так весело готовить! – И Анна говорит, что сначала надо поставить закипать воду.

– Ага! Какую пасту возьмем?

– Яичную, в шкафу есть одна пачка.

– Ага…

Энрико улыбается: «Она знает больше меня о моем доме. Определенно». И от этой мысли ему внезапно становится очень хорошо.

Через некоторое время они садятся за стол. Все вместе. И с аппетитом пробуют восхитительную пасту, слегка аль денте, посыпанную рубленой петрушкой и пармезаном. Ингрид доедает ложкой свое детское питание. Она так же безмятежна, как и остальные. А потом десерт из вкусных свежих фруктов. И наконец, кофе. Ингрид засыпает, Анна относит ее в детскую и укладывает в кроватку. Возвращается на кухню.

Энрико уже надел фартук и резиновые перчатки:

– Вот, ты готовила, так что теперь я мою посуду, а ты вытираешь!

– Да, посуды немного, не стоит включать посудомойку. Лучше руками. Или оставь и подожди, пока можно будет загрузить посудомойку. Нужно экономить воду и электричество. Я очень внимательно отношусь к таким вещам.

Энрико улыбается:

– Хорошо, хорошо, босс! Я тоже за экологию!

– И это правильно! Планета будет нам благодарна! И говорю сразу – завтра я куплю новые лампочки, энергосберегающие, и поменяю тут все. Они стоят немного дороже, но служат долго, это большая экономия.

– Хорошо, спасибо. Я оставлю деньги на столе.

– Нет, отдашь, когда я все сделаю! Ну, приступим! И не надо столько воды и моющего средства, целое ведро налил!

Они начинают мыть посуду: стаканы, кастрюли, тарелки и все остальное. Энрико моет, Анна вытирает. Отличная команда. Они смеются, рассказывают разные истории, делятся воспоминаниями о походах и разных приключениях.

Энрико протягивает Анне миску:

– Знаешь, Анна…

– Да?

– Я не знаю, как сказать…

– Что сказать? – Она смотрит на него с любопытством, потому что голос Энрико внезапно становится серьезным.

– Мне немного стыдно, но я должен признаться…

– В чем?

– Это нелегко сказать, но когда я с тобой…

Анна перестает вытирать тарелку и смотрит на него.

– Да, короче говоря, когда я с тобой, то впервые за долгое время я думаю не только об Ингрид…

Анна смотрит на него, а потом улыбается своей милой и немного смущенной улыбкой. Чтобы разрядить обстановку берет кастрюлю и ставит на место. Энрико смотрит на нее. Он хотел бы рассказать ей больше. О том, как изменилось его настроение. О легкости, вернувшейся к нему спустя долгое время. О том, что он опять вспомнил, как это – жить. А еще о том, что она красивая, да. И милая. И ему так хорошо рядом с ней. Но когда Анна поворачивается, Энрико тут же опускает голову. Продолжает мыть тарелку, которую держит в руке. Это один из тех моментов, когда напряжение достигает критической отметки, а потом без всякой причины отступает. Оба возвращаются к своим занятиям. Анна поворачивается к Энрико. Ждет чего-то. Но он просто передает ей мокрую тарелку.

Одна фраза. Одно слово. Может быть, каждый из них надеется на это. Анна тоже чувствует себя странно, как будто ее застукали за чем-то неприличным. Несколько минут оба молчат. И момент проходит.

– Да… Ну, все эти дни я очень беспокоился о малышке, о том, что не справлюсь с ней, не смогу дать то, что она заслуживает, не смогу сделать так, чтобы она не скучала по матери… Я все бросил. Пошел на работу, отдал Ингрид своей маме, но потом вернулся, забрал ее и был с ней все это время. Каждый день. Каждый вечер. Никакого футбола, никаких встреч с Алексом, Флавио и Пьетро. Ничего… И вот теперь, благодаря тебе, я снова могу расслабиться и жить своей жизнью, встречаться с друзьями. Хочу сказать, если бы не твоя помощь, я бы пропал. Ты мне очень помогла. Если кому-то из моих друзей понадобится няня, я обязательно тебя порекомендую! – И Энрико продолжает передавать Анне мокрую посуду.

Она не смотрит на него. Просто изображает улыбку. Горькую. Отстраненную. Может быть, даже разочарованную. Потом открывает дверцу шкафа и ставит туда кастрюлю. Да, так правильно. Бывают моменты, когда кажется – все возможно и все может измениться. Тебе все по силам. Вот так, легко и просто. А потом приходят сомнения, страх ошибиться, и ты перестаешь слушать свое сердце. И все исчезает. Ничего не остается. Только неловкое обещание.

Глава сорок девятая