Прости, но я скучаю

– В любом случае, – сказала Сунна, вставая, – думаю, мы никогда этого не узнаем. Очень жаль. – Было ли ей действительно жаль?

– Тогда, думаю, с этим покончено, – сказала Мод. С таким же успехом она могла выгнать их из квартиры метлой, при ее-то тактичности. Кошка запрыгнула к ней на колени, Мод взяла ее на руки и встала. Парочка единым фронтом уставилась на незваных гостей.

Маккензи нагнулась над столом, как будто была готова вцепиться в него и держаться, если кто-то попытается ее выгнать.

– Ну ладно, – сказала она. – Единственное, чего мы не знаем, – это дата, точное время и кто с кем встречается. Так что… давайте разберемся с этим. Пойдем все вместе.

– Что? – Сунна ничего не поняла. – Куда пойдем?

– В «Бумажный стаканчик». Начнем ходить завтра же. С двенадцати дня до закрытия, чтобы не пропустить. Каждый день, пока не объявится чей-нибудь человек.

Мод снова села, и стул под ней заскрипел. Она положила руки на спину кошке, но кошку это не успокоило.

– Чей-нибудь человек? Что это значит?

– У всех нас на уме по меньшей мере один человек, да? – Маккензи перевела взгляд с Мод на Сунну и обратно. Ни одна из них не возразила. – Не сомневаюсь. Кто-то очень важный. Верно?

Мод кивнула в знак согласия.

– А почему с двенадцати до закрытия? – Она подозрительно посмотрела на Маккензи, как будто та нашла в письме что-то такое, что скрывала от них. Маккензи пожала плечами, все еще улыбаясь; если она и злилась, то никак этого не показывала.

– Там было написано «днем». Меня это вполне устраивает – утром у меня занятия, вечером – работа, а днем я все равно пишу и занимаюсь. А это можно делать и в «Бумажном стаканчике».

– О-о, – сказала Мод. – Ну, тогда это подходит и мне – я на пенсии.

Сунна отодвинулась от стола. Она тоже могла бы ходить, будь у нее охота. Она, как ей всегда хотелось, отрабатывала в «Огненном фитнесе» утреннюю смену, так что ее рабочий день заканчивался до полудня (одно из преимуществ начальства в том, что оно само составляет себе рабочий график). Чем спать подольше, она предпочла освободить себе дни, и это для нее дорогого стоило. И она не собиралась тратить эти свободные дни на посиделки за кофе с мисс Мод Стервятник.

– Нет, спасибо.

– Но почему?

– Потому что это грандиозная трата времени.

– Ничего подобного! Это же… интересно. – Похоже, Маккензи видела в этом замечательное приключение. – И потом, если мы с Мод будем ходить, а письмо написано вам, как мы узнаем, что можно уже перестать ходить?

– Не знаю… Ну, извините! Я просто не могу. Не хочу. – В кухне, пропахшей отбеливателем и лимонами, теперь явственно чувствовался запах табачного дыма и уксуса. От смеси никотина и чистящих средств Сунну начало подташнивать.

– Ну, а я пойду, – сказала Маккензи, тараща серьезные глаза. – Я представляю, кто мог бы написать мне это письмо, и не хочу пропустить этого человека, если он появятся.

Сунна попыталась подавить раздражение.

– Так позвони ему или напиши по электронной почте. Сейчас не 1997 год. Спроси, не оставлял ли он письмо в нашем почтовом ящике. А заодно напомни и ему, что сейчас не 1997 год.

При этих словах взгляд Маккензи застыл, но она продолжала улыбаться.

– Если бы я только могла…

Сунна поняла, что была бестактна, но не знала, как это исправить. В любом случае, она лицемерила: она-то точно не собиралась звонить Бретт и спрашивать, не ее ли это письмо. Она посмотрела на свои руки, потом – на Мод: та кивала так яростно, что Сунна представила, как ее голова скатывается с плеч и падает под стол.

– Я тоже пойду с тобой. Ты – умница. Я, конечно, не собираюсь звонить первой… – Мод осеклась и закашлялась. – В общем, я тоже иду.

Сунна призадумалась. Допустим, Бретт приехала в город по работе, ну и что? Почему бы ей просто не позвонить, как делают нормальные люди? Или, еще лучше, не держаться подальше? И вообще, кого это волнует? Такова взрослая жизнь, и Сунна уже давно это усвоила. Иногда это проходит, чаще – нет. Если сидеть и тосковать, ожидая, когда станет легче, можно впасть в отчаяние. Многие ее знакомые в Торонто всегда были готовы обсуждать свои стародавние чувства. Им вечно хотелось заново пережить расставания, встретиться с друзьями, которые перестали быть друзьями, понять, можно ли что-нибудь спасти.

– Ну ладно, – сказала она. – Делайте, что хотите. А у меня своя жизнь.

Это была неправда, но произнося эти слова, она посмотрела на Мод и улыбнулась.

Бывший панк

Ларри