Прости, но я скучаю

– Ничуть. Вот неинтересно, и все тут. – Сунна заерзала на стуле и принялась тереть что-то на блузке. Сверху раздался громкий стук, и обе посмотрели на потолок. Сунна закатила глаза и пробормотала что-то о Мод.

– Ну, если придешь за компанию, я буду там по-любому. Посидишь со мной, просто выпьем кофе.

– О-о, – протянула Сунна. Вид у нее был удивленный, а потом стал виноватым, как будто до нее только сейчас дошло, что она ведет себя невежливо. – Да, неплохо было бы сходить с кем-нибудь выпить кофе. Я еще никого здесь толком не знаю и даже не могу вспомнить, когда в последний раз пила с кем-нибудь кофе. Да и дома почти у всех подруг были дети, и они только об этом и могли говорить. Воспитание. Подгузники. Няньки…

– У меня детей нет, – сказала Маккензи, взяла с полки попугая на липучке и запихнула его в сумочку. – Только этот дурацкий попугай, дурацкая рубашка и дурацкие сапоги. А о них я говорить не собираюсь.

– Ладно. – Сунна снова заерзала на стуле. – Ну, то есть Мод-то наверняка придет. Вот. А я, наверное, нет.

– Все ясно. Но, если все же надумаешь, я там буду. Посидим вместе. И обещаю, на мне не будет этих шмоток.

– Хорошо, – сказала Сунна. Она снова выглядела смущенной, и Маккензи стало ее жаль. Как будто Сунна ничего не могла с собой поделать. – Да, если бы и были, ничего страшного. Ты смотришься… смотришься стильно. – Она сделала большой глоток кофе и усмехнулась. – Для пирата.

– Ну, спасибо, – улыбнулась Маккензи.

•

Когда Маккензи открыла верхнюю дверь, на площадке уже стоял Ларри, подняв руку, как будто собирался постучать. При виде Маккензи волнение на его лице сменилось разочарованием. Но она все равно улыбнулась ему, достаточно быстро сообразив, что к чему. Подобные возбужденные взгляды обычно предназначались не ей, зато Сунна наверняка на них насмотрелась.

– Привет, Ларри.

– Привет, – сказал он, пытаясь незаметно заглянуть ей за плечо.

– Как дела? – спросила Маккензи: он так и не посторонился, чтобы дать ей пройти. Она не умела просить людей пропустить ее, а он, похоже, не умел улавливать намеки, так что они могли застрять здесь надолго.

– Отлично, – сказал Ларри. – Да. Хорошо. Его голова на длинной жирафьей шее качнулась вперед.

– Хорошо, – сказала Маккензи.

Ларри прокашлялся.

– Собрались куда-то? На маскарад?

– Нет, на работу.

– Ах, ну да. Конечно.

Он, казалось, смутился от того, что упомянул маскарад, а Маккензи слишком устала, чтобы объяснять.

Ларри посмотрел на ее большие черные сапоги. Потом сдвинулся с места, и она, решив, что он наконец ее пропустит, сделала шаг вперед. Но она ошиблась – теперь они просто оказались ближе друг к другу.

– Когда-то «Доски» одевались пиратами, – сказал он, как будто сам себе.

Маккензи постаралась скрыть смущение. Она кивнула, надеясь, что он подумает, будто она его поняла, и пропустит ее. Как бы не так.

Он усмехнулся, как будто она попросила его объяснить, о чем речь.

– Местная группа. Называлась «Доски». Они все носили пиратские сапоги, совсем как у вас. – Он осекся, как будто сообразил, что ляпнул глупость. – Ну, не скажу, что ваши уж совсем пиратские, – начал он.

– Именно такие, – сказала она.

– Круто. – Он кивнул. Все кивает, кивает и кивает. – Да, «Доски». Я ходил на все их концерты. Где они, там и я.

Маккензи опаздывала. Она с тоской заглядывала ему за плечо.

– Да? А что за музыка?

– Панк-рок, – ответил он. Он тоже заглядывал ей за плечо. Вид у него был крайне огорченный. – Тогда у нас была отличная сцена. Нас было не так много, и, – он снова прокашлялся, – никто из знаменитостей сюда никогда не приезжал, но местные парни были что надо. Играли в основном в подвалах и гаражах, а еще в метро. Это было лучше всего. Тут когда-то был немецкий ресторан, назывался «Шницель-хаус», его владельцам даже не нравилась панк-музыка, а сами ребята нравились, поэтому они пускали панков играть у себя…

Он говорил быстро, а лицо у него стало мечтательным, как будто он рассказывал ей о другой стране, о месте, где он когда-то жил, но куда так и не смог вернуться. С потерянным видом он пригладил волосы, и Маккензи стало его жаль.

Он замолчал, и это было даже более неловко, чем его исполненные ностальгии речи. Ища, за что уцепиться, она заговорила первой:

– Вы часто ходите на концерты в «Обмене»[4]? – В начале недели Грант задал ей тот же самый вопрос, и она быстро сменила тему, чтобы не признаваться, что с наступлением темноты она вообще никуда, кроме работы, не ходит, а концерты видела исключительно на YouTube.

– О! – Глаза Ларри загорелись. – Вообще-то… нет. Я не был на концертах… много лет… То есть… но, может быть, мне стоит?..

Как будто он спрашивал у нее разрешения. Как будто она сейчас скажет, что он не сможет пойти на шоу, даже если захочет.

– Конечно, стоит, Ларри. На сайте все есть, цены на билеты, расписание концертов и все такое… Так что… – Они глубоко вздохнули в унисон. Она улыбнулась. – Но вы же приехали, чтобы впустить Сунну?

– Ох! Да, – сказал он, внезапно снова занервничав. – А она… она?..