Прости, но я ухожу (СИ)

Говорили мы на кухне и делали это вполголоса. Петр только-только начал «оттаивать» и уже не ощетинивался на каждое упоминание отца, которое в сложившихся обстоятельствах стало весьма редким. Ксюша, с которой он сейчас играл в комнате, заметно успокоилась. Она и до этого не выказывала истинного эмоционального состояния, но я уже научилась «считывать» дочь, поэтому чувствовала, когда ей было некомфортно и она переживала.

- Это совершенно правильно, Глаш, - кивнула подруга. - Даже если Вадик одумается и решит, что ваша семья очень для него ценна, прощать его за сделанное - себя не уважать.

Совсем недавно я бы с ума сошла, если бы примерила на себя роль той, кто столь внезапно потерял едва ли не все, но сейчас, по прошествии времени, душевное состояние изменилось. И даже страсти, что бушевали в сердце, улеглись и перестали приносить горечь.

Волновало меня во всем этом только то, что мы так и не поговорили толком со старшей дочерью. Мне даже казалось, что Юля намеренно самоустранилась, чтобы не принимать того решения, которое станет окончательным. Ведь так или иначе выбор делать придется. И не так, как до сего момента, а совершенно четко и однозначно.

Но сейчас я не спешила - пусть дочь получит законное право на паузу, за время которой ни я не перестану быть ее мамой, ни она - моим ребенком. А пока мне было чем заняться и без того.

Поставив перед Люсей чай, я собиралась уже заговорить о чем-нибудь отстраненном, на что можно было переключиться, когда раздался звонок в дверь. Мы с подругой переглянулись, после чего я пошла открывать, гадая, кто же это мог быть. В голове мелькнула мысль о Миронове, но он, в отличие от предыдущего визита, наверняка бы предупредил о своем появлении.

- Добрый вечер, - поздоровался со мной незнакомый молодой человек, который обнаружился на пороге моего дома. - Вы ведь Аглая?

Я нахмурилась, но кивнула.

- Аглая. А вы?

Он переступил с ноги на ногу, будто бы в этот момент, когда готовился к тому, чтобы представиться, очень нервничал. Это был весьма привлекательный парень, которому от силы я могла дать лет двадцать пять. И у него были большие серо-голубые глаза, которые были очень мне знакомы, словно с этим человеком мы уже встречались, хоть это было не так.

- Меня зовут Ян, Аглая, - представился он. - И если вы меня пригласите в квартиру, мы обсудим с вами важную вещь. Я могу быть отцом той девочки, которую вы удочерили. И мне сейчас очень важно понимать, так это или нет… Потому что ее мамой может быть Леля Миронова… Вам ведь знакома эта девушка?

5.2

5.2

Захотелось орать во всю силу легких. Кричать, что он ошибся, а я соврала. Никакая перед ним не Аглая, и нет здесь никакой девочки, которую удочерили. Что это за шутка? Как они посмели такое придумать? Зачем покусились на то, за что я готова была драться насмерть - мою Ксюшу?

- Господи, вам плохо? - бросился ко мне Ян, когда в голове зашумело и я стала оседать на пол.

Он подхватил меня на руки легко, словно пушинку. Был высоким и жилистым, а еще, как оказалось, весьма сильным. Пока Ян нес меня на кухню, откуда на его вскрик прибежала Люся, я только и могла, что цепляться за плечи парня и ускользающую реальность. Нас ведь трое - я, подруга и Петя. Мы не дадим возможности забрать у нас Ксению!

Когда Ян усадил меня за стол, а мне под нос Люся сунула остро пахнущую ватку, я услышала басок Петра:

- Мам… Помощь нужна?

Сам он пришел сюда с сестрой - Ксюша восседала у него на руках и смотрела кругом испуганными глазенками. От вида того, как она сжимает в пальчиках ткань Петиной футболки, ко мне вернулись силы.

А Ян смотрел на ребенка во все глаза, и эти самые глаза были мне знакомы как раз поэтому - у Ксюни были точно такие же. Оттенок совпадал до полутона.

- Нет, Петь. У меня просто голова закружилась. Унеси сестру, пожалуйста. Мы сейчас поговорим, а потом я с вами побуду.

Дети удалились, а я растерянно взглянула на подругу. Она взирала на меня в ответ удивленно-вопросительно.

- Закрой, пожалуйста, дверь на кухню, - сказала я ей.

Потом перевела взгляд на Яна, пытаясь прочесть по его лицу, зачем он здесь. У меня на Ксюшу были все права. Нам предлагали взять ее под опеку, но я была настроена решительно - если ребенок мой, он таковым является во всех аспектах этого слова. Так что если Леля и Ян решат забрать малышку - закон будет на моей стороне.

Но что произошло с Леной? Она ведь была счастлива с моим мужем. Когда она успела родить от другого мужчины?

- Я не отдам вам ребенка, даже если его матерью окажется хоть Папа Римский! - процедила, глядя на Яна.

Прозвучало так, будто это каламбур, но я просто выдала первое, что пришло в голову. Ян тут же замотал головой и заверил:

- Я не хочу забирать вашу дочь. Я просто хотел с ней… познакомиться. Можно я присяду?

Некоторое время посомневавшись, я все же кивнула. Слова Яна хоть немного меня успокоили. Я не знала, можно ли им верить, но цеплялась за сказанное, потому что оно придавало мне сил.