Прости, но ты полюбил психопатку

От машины мы избавились неподалеку от доков. Я вытерла все отпечатки, хотя ни разу не сняла резиновых перчаток. Тут нельзя ошибиться. Затем мы просто оставили ее открытой и кинули ключи на сиденье. В ней либо поселятся бездомные, либо кто-нибудь ее угонит. Именно в этот момент я вдруг замерла. Мурашки пробежали по спине. Сначала я прочувствовала его взгляд спиной, словно стакан холодной воды со льдом выплеснули мне за шиворот. И лишь потом я обернулась и увидела Мерфи. Он стоял поодаль, засунув руки в карманы своего плаща, и, улыбаясь, смотрел на нас. Бен ничего не заметил и не почувствовал.

На такси мы вернулись домой к Бену. Пока я проверяла, не осталось ли каких следов от тел, Бен сидел за столом и пил. Я предупредила его, что мешать алкоголь с таблетками не слишком хорошая идея, но он даже ничего не ответил.

По идее, нам бы поговорить. Но я не знаю, с чего начать. И не знаю, что в такой ситуации можно сказать. Прости, дорогой, но ты полюбил психопатку? Я буду тебя любить, но извини, по выходным у меня маникюр, фитнес и чье-нибудь убийство? Или соврать ему, сказав, что я была в шоке? Не поверит. Слишком уж я все умеючи делала.

В общем, прикинув еще парочку вариантов, я выбрала тот, что выбираю чаще всего. Не уверена? Сматывайся. Просто бери и вали. Сбеги от неудобного разговора или ответственности. Исчезни со всех радаров, хотя бы на время. Растворись.

– Бен, – тихо произнесла я, держась от него на расстоянии.

– Что? – сказал он и наполнил еще один стакан.

– Я думаю, что мне лучше всего уйти. Тебе, по-хорошему, нужно в больницу. Правда, я боюсь, что это может повлечь за собой неприятности и ненужные разговоры. Скажи, у тебя есть личный врач?

– У родителей.

– Давай я тебя к ним отвезу.

– Нет! – воскликнул он и, не удержав стакан в руках, выронил его. Он сначала упал на стол, затем скатился и разбился. Бен даже не сделал попытки, чтобы поймать его. – Твою мать!

– Сиди, я приберу, – сказала я.

– Не надо. И подвозить меня никуда не надо. Я сам.

– Ты уверен? – спросила я.

– Да, – сказал он и принялся пить прямо из горлышка.

– Тогда прекрати пить и послушай меня, – сказала я и вырвала бутылку у него из рук.

– Дай мне закурить.

– Держи, – я кинула сигареты и вслед за ними зажигалку ему на стол.

– Спасибо.

– В общем, история такая. Ты должен был прийти на вечеринку. Но не пришел. Так как по дороге из колледжа на тебя напали, избили и отобрали бумажник. От него ты избавишься. Я приехала, как только смогла, посадила тебя в такси и отправила домой к родителям, где тебя ждал врач. Кто тебя ограбил, ты не видел, они были в капюшонах, и было темно. Камеры в гараже есть?

– Нет.

– А что насчет швейцара? Он видел, как ты входил с ними домой?

– Не переживай, это здание тоже мое. Они будут молчать, – сказал он и положил голову на скрещенные руки.

– Но ты позаботишься об этом? Или лучше мне это сделать? – спросила я.

– Я сам. У него жена и дети.

– Да я не в этом смысле… – начала я, но поняла, что сейчас объяснять что-то абсолютно бесполезно. Он был в шоке, избитый, под таблетками и алкоголем.

– Ага, – сказал он, не поднимая головы.

– Эй, не спи! Вдруг у тебя сотрясение?

– Надеюсь, это так, и все произошедшее мне просто показалось.

– Ладно, мне и правда лучше уйти.

– Это так, – сказал Бен.

Я посмотрела на него, забрала со стола сигареты и, не притронувшись к нему, быстрым шагом направилась к входной двери. И в сердце так защемило! А что если я его больше никогда не увижу? Что, если он сделает непоправимую ошибку?

– Бен, – позвала я его.

– Что? – он отозвался.

– М-м-м, – нет, лучше не говорить этого. – Не пользуйся «Убером». Поймай такси на улице.

– Хорошо.

Глава 11. Индульгенция

Две долгие, мучительные недели я пробыла наедине с самой с собой. Я вставала, чистила зубы, делала себе завтрак, который преимущественно состоял из кофе и кофе, надевала первые попавшиеся вещи, что лежали на полу или на кресле, заводила машину и отправлялась на работу. Там по привычке я улыбалась покупателям, упаковывала их букеты, делала заказы и отстраненно общалась с Энн. Правдами-неправдами отказывалась от встреч с друзьями, ссылаясь на занятость и плохое самочувствие. Я не понимала своего существования. Словно из меня вырвали сердце, выкачали из него всю кровь, заполнили воздухом и засунули обратно. Ко мне до сих пор не пришла полиция, значит, Бен не заявил на меня. Это плюс. Но по-прежнему от него не было ни сообщения, ни звонка, ни чертова письма. Я вновь и вновь переживала события той ночи, когда на его глазах застрелила человека. Бесчисленное количество раз. Перед тем как уснуть, я представляла, каково это было – оказаться на его месте. И каждый раз представшая передо мной картина превращалась в сущий кошмар. Наверное, оказавшись на его месте, я бы сбежала с криками из той квартиры. Может, он бы сделал так же, если бы мог идти.

Не выдержав однажды, я написала ему, что хочу поговорить с ним. Он не отвечал целые сутки. Затем на мой телефон пришло сообщение, что он готов встретиться в кофейне на Стэйт-стрит, в которой мы частенько с ним бывали.