Прости, но ты полюбил психопатку

Я на скорую руку оделась потеплее, так как была уже слишком пьяна для вождения, и вышла на улицу. Все уже сидели за праздничным ужином, и на улице было малолюдно. Одни бездомные, слоняющаяся молодежь и вой сирен «Скорой помощи». Пройдя несколько кварталов, я все же пощадила себя и поймала такси. Оно довезло меня до места, я вышла из машины, на автомате пожелав индусу счастливого Рождества, даже не сообразив, почему он на меня так странно посмотрел, и встала перед зданием в легкой нерешительности.

Церковь Святого Семейства – так было написано на гравированной табличке на здании. Да, в моем настроении это единственное место, которое мне сейчас захотелось посетить. Почему? Честно говоря, я сама не представляю. Может, оттого, что тут есть люди, которые не будут на тебя пялиться, обсуждать, оценивающе смотреть или рассчитывать свои шансы на возможность познакомиться с тобой. Я совсем не набожна, практически нерелигиозна. Я верю в высшее существо и какую-то силу, но совсем не верю в заповеди и посты. Мой желудок никак не может быть связан с небесной силой. А грехи, умоляю вас, а у кого их нет? Я еще немного помешкала, выкурила половину сигареты и зашла в церковь. Рождественская служба еще не началась, но людей уже было много. Освещение создавало поистине торжественную атмосферу, а шепот переговаривавшихся людей придавал этому даже какую то загадочность. Прежде мне не доводилось бывать на рождественских мессах, и я не знала, что нужно делать. Поэтому пошла к самой дальней от алтаря скамье и села.

Наступила полночь, святой отец поднялся к алтарю и начал мессу. Речь шла о рождении Христа, любви и всепрощении. Все соглашались со священником, кивали и молились. Интересно, были бы они так же великодушны ко мне, если бы я перечислила им количество убитых мною людей, а также в деталях расписала способы, как я это сделала? Что-то сомневаюсь. Этот самый дух всепрощения пропал бы даже у святого отца. Потом бы меня вывели из церкви, привязали к кресту и сожгли на костре. Ну ладно, может, не сожгли, все-таки Рождество, но камнями закидали бы точно. Хотя знаете, смотрю я на этих набожных людей в красивых нарядах, с ангельски невинными лицами и понимаю, что грешок есть за каждым. Мужья, может, и не все, но изменяют своим женам, жены мужьям, притом необязательно, чтобы их партнеры были другого пола. Их детки воруют, сквернословят, лгут, проявляют жестокость. Старушки, божьи одуванчики, проклинают своих соседей с громкой музыкой. И да простит меня католическая церковь, если уж не этот святой отец, так какой-то другой в ночных фантазиях думает не о райском спокойствие, а о несовершеннолетнем служке.

Можете считать меня бессердечной сукой, у которой на все есть свое мнение и, возможно, которая слишком цинично смотрит на религию и семейный союз, но черт возьми (прости Господи), мы же все без конца слышим такие истории. Про измены, ложь, гнев, совращение малолетних, убийства и прочее. Как можно считать, что человек, существо разумное, может в один и тот же день, молиться своему Богу, а спустя пару часов зарубить свою жену топором из-за ее измены. Как человек, крестивший половину района и проводящий службы не один год, потом оказывается на первой полосе местной газеты с заголовком «ОЧЕРЕДНОЙ СВЯЩЕННИК, РАСТЛЕВАЮЩИЙ ДЕТЕЙ, ПОПАЛСЯ!».

Так что, как по мне, святых не существует. Просто у кого-то хватает смелости или наглости, чтобы в подобные ночи, как сегодня, замаливать грехи и надеяться на всепрощающего Господа. Я пришла сюда не за прощением. Мне просто нужно было сбежать от одиночества в толпу, чтобы, видимо, оказаться еще более одинокой. Я хотела потеряться среди всех этих людей и стать невидимкой. А стены дома на меня слишком давили и, как казалось, смотрели с укором. Только загнав себя на самое дно, можно оттолкнуться от него и вернуться на поверхность! Я всего лишь хочу посидеть тут, шевеля губами неизвестные мне молитвы, соблюдая обряды, которые я не понимаю, и раствориться. Серийный убийца проводит рождественскую ночь в церкви. Да уж, звучит как заголовок или приговор, но это все наяву. Радует только то, что если рай и ад действительно существуют, мои жертвы никак не могут сейчас смотреть на меня. Они-то уж точно не были святыми.

Кто-то рядом со мной захлопал. Я повернула голову на звук. Сиденье справа от меня, до того вроде бы свободное, оказалось занятым. Кем? А угадайте с трех раз? Мерфи. Разумеется, Мерфи.

На какую-то секунду я потеряла дар речи.

– Ты что здесь делаешь? – прошипела я. – Что ты делаешь в церкви?

– Не понял, чем ты недовольна, – Мерфи усмехнулся и даже пожал плечами в недоумении. – Хочешь об этом поговорить?

– Ты же, мать твою, демон или кто ты там на самом деле!