Прости, прощай

– У нее тоже. Завтра она весь день будет на работе. А сегодня вечером вы можете с ней поговорить...

Ипполит уныло вздохнул. Больше всего на свете он не любил работать в неурочное время. И это при том, что ремесло сыщика предполагало ненормированный рабочий день. Конечно же, ему приходилось жертвовать своим личным временем в угоду делу, но делал он это крайне неохотно. Может, поэтому за семь лет сыскной деятельности не снискал себе особых лавров на этом поприще. Хотя мог бы. Если бы очень захотел...

* * *

Стандартный семнадцатиэтажный дом на улице Плеханова, небольшой дворик, почти наполовину заставленный гаражами-пеналами, недавно посаженные деревца на подвязках, еще не совсем сломанная детская площадка, где для профессора Гарварта нашлось место на низенькой скамейке. Здесь в ожидании он провел без малого четыре часа, пока гражданка Калинович Варвара Ильинична не вернулась с работы. В лицо он ее не знал, поэтому время от времени поднимался на пятый этаж, звонил в дверь ее квартиры. Наконец свершилось...

Ипполит нервничал, но виду не подавал. И предстал перед ней с невозмутимо-флегматичным спокойствием на лице. Зато уставшая после работы женщина дала волю своим чувствам. Дверь в свою квартиру и рот она открыла одновременно.

– Твою мать! Катись к черту, козел недоделанный!..

Локоны волос шевелятся, как змеи на голове Медузы горгоны, глаза навыкате, рот обезображен гневной синусоидой, мыльные пузырьки в уголках губ. Ипполиту стоило усилий сохранить самообладание.

А Калинович продолжала бушевать, но уже по нисходящей, успокаиваясь.

– Достали уже! Сил больше нет! Сколько можно?!.

– Все сказали? – дождавшись паузы, спросил Ипполит.

– Нет! Еще раз появитесь здесь, я за себя не ручаюсь!..

– Может, вы меня не за того принимаете?

– За того!..

Варвара Ильинична придирчиво осмотрела его с головы до ног.

– Где книги, в портфеле?

– Какие книги?

– А разве вы не из секты?

– Нет.

– И мораль читать не будете?

– Нет.

– Тогда кто вы такой?

– Моя фамилия Гарварт. Ипполит Илларионович Гарварт. Частный детектив...

– Частный детектив? – настороженно сощурилась она.

Локоны на голове улеглись, рот распрямился, но атмосфера нервозности оставалась такой же густой и насыщенной.

– Да, меня интересует убийство Вильяма Крупнышевского.

– Если частный детектив, то и расследование частное...

– Совершенно верно.

– А не пошел ты бы на...

И снова Калинович открыла рот. Но Ипполит и не думал никуда уходить. Он дождался, когда схлынет волна бесконтрольного гнева.

– Напрасно вы так! – осуждающе покачал он головой. – Я хоть и частное лицо, но представляю закон. Дело в том, что...

Он поднял руку, раскрыл ладонь, указал на все пять пальцев.

– Смотрите сюда. Милиция – раз. Прокуратура – два. Суд – три...

Четвертой составляющей правоохранительной системы он мог бы назвать банду «Черная кошка» – Калинович все равно бы ему поверила. Движением первого пальца он привлек ее внимание, движением второго – успокоил, а затем и вовсе переключил ее сознание на себя. Женщина не утратила способности видеть его, говорить и рассуждать, но уже была целиком в его власти.

– Нельзя так хамски себя вести с представителем закона, – опуская руку, подытожил он.

– Нельзя. Извините. Я больше так не буду, – завороженно проговорила женщина.

Сейчас, когда она успокоилась, ее можно было бы назвать хорошенькой. Лет тридцать пять, симпатичное, еще не утратившее свежести лицо, аккуратный, слегка вздернутый носик, большой рот и пухленькие, четко очерченные губки, чуточку расплывшаяся, но еще стройная фигура. И глаза вдруг стали добрые-добрые. И в интонации голоса появилась сладкозвучная нежность...

– Понимаете, нервы. Весь день на работе, а сегодня еще и задержалась – клиент неугомонный попался, до восьми вечера его выслушивала. А потом эти пробки...

– Кем вы работаете?

– Психоаналитик я. Людей успокаиваю.

– Я почему-то так и подумал, – скрывая насмешку, кивнул Ипполит.

– Работа нервная, сама вся на нервах... А вас увидела, подумала, что вы из секты. Ну, знаете, брошюрки там всякие носят...

– Знаю. Было.

Однажды профессор Гарварт имел дело с представителями секты. С ним не церемонились, время на душеспасительные беседы не тратили. Видимо, у миссионеров был жесткий график, поэтому они с ходу объяснили ему, что Бог ненавидит владельцев собственного жилья, и, во избежание грядущих мучений в аду, настоятельно порекомендовали продать квартиру, а выручку отдать нищим, то есть представителям секты...

– Тогда вы меня должны понимать.

– Понимаю. Сам сегодня на работе задержался.

– Да, да... Что ж мы с вами на пороге-то разговариваем?

Подобревшая Варвара Ильинична провела Ипполита в квартиру, усадила на диван в гостиной, подала чай с печеньем.

Мужским духом в квартире не пахло. Судя по всему, Варвара Ильинична жила здесь одна.

– Муж когда с работы возвращается? – на всякий случай спросил Гарварт.

– Нет у меня мужа.