Прости себе меня (СИ)

Потому что за последние два-три дня он места себе не находил. Хотелось откусить собственный язык. Потому что взболтнул лишнего. И потому что дал ей обещание, которое едва ли сможет сдержать.

И вот вам результат.

Стоило Тиме доложить о том, что в его поле зрения попала Ксенакис, и Егор, бросив свой уединённый вечер, несётся туда.

Словно глоток кристально свежего воздуха. Просто увидеть её. Хотя... Этого мало.

Сначала думал забрать её самому, но понял, что поднимать лишний шум совсем ни к чему. Вряд ли бы она по своей воле пошла с ним. А судя по её состоянию, могла ещё и взболтнуть чего...

Так что, Егор просто вышел на улицу, ожидая зелёный свет. Тима попросил Аню отправить Муху домой на такси взамен на то, что он замолвит перед Егором за неё словечко. А как только такси отъехало от дома, Гордеев поехал следом. Перехватил тачку через пару минут и, всучив водителю приличную сумму наликом, забрал Ксенакис к себе.

Вот так просто. Этот мудак даже не беспокоился ни о чём, когда незнакомец вытаскивал из его салона девушку. Даже бровью не повёл. Вот и вся человеческая суть.

А когда Даниэла пришла в себя, было поздно.

Девчонка озадаченным взглядом проводила удаляющееся такси, а затем, словно прозрев, дёрнула головой, поворачиваясь к нему, и хлопая своими большими глазами.

Упс... Вот так неожиданность... Да?

— Только не начинай, — заговорил первым, слегка кривя губы

Дани открыла рот, но через пару секунд её губы снова сомкнулись. Она поджала подбородок и, сдвинувшись назад, рукой нашарила дверную рукоять. Не успела ничего сделать, как услышала глухой щелчок.

— Ты похитил меня? — ляпнула первое, что пришло в голову. Насупила брови, и недоверчиво уставилась на Егора.

— Ничего умнее не придумала? — включил в салоне свет, и девчонка тут же прищурилась.

— Почему ты никак не исчезнешь? — возмутилась, снова прикрывая лицо ладонью, — ты — везде! Понимаешь это? Куда не плюнь! Что тебе ещё от меня нужно?

— Не благодари. Обойдусь...

Егор вновь погрузил автомобиль в темноту и медленно выжал газ, съезжая с обочины. Спорить за рулём — не лучшая идея. Поэтому парень сделал музыку погромче и сделал вид, что не слышит её злобного пыхтения на заднем сиденье.

— Куда мы едем?

— Домой, — сосредоточил взгляд на дороге, — или есть другие пожелания?

— А если есть? Отвезёшь?

Кажется, она немного расслабилась. Потому что сдвинула в сторону свой рюкзачок и слегка приоткрыла окно. Прикрыла глаза, вдыхая свежий воздух, который облегчал вновь подступающую тошноту.

— Нет. Ты себя видела? Куда ты в таком состоянии собралась?

— Не твоё дело, — фыркнула девушка, не открывая глаз.

— Значит, домой, — подытожил.

Были мысли отвезти её к себе домой. Это было бы слишком хорошо. Ксенакис в его квартире. На его постели. А потом даже подушка пропитается её запахом. Этим бананом, будь он неладен.

— Что ты сделал с оставшимися записями? — туман в её голове отказывался рассеиваться. Но спросить она была обязана. Язык заплетался, а голова была настолько тяжёлой, что Дани не могла держать её. Поэтому, подложив ладони для мягкости, она упёрлась виском в окно.

— Какими записями?

— Только не делай вид, что ты не понимаешь. За дуру меня держишь? Я о тех записях, что остались на твоём ноутбуке! Или планшете...

— А, — мельком взглянул на неё в зеркало заднего вида, — ты об этом...

— Мои родители поругались, — с трудом произнесла, — это твоих рук дело? Ты что-то сделал?

Егор слегка притормозил и повернулся к ней. О чём она?

— Ты теперь меня во всех грехах обвинить решила? — из его глотки вырвался нервный смешок, — я ничего не делал для того, чтобы твои родители ругались. Тебе не приходила мысль о том, что там и без моего участие рано или поздно дерьмо всплывёт?

Какое-то время она молчала. Переваривала сказанное им, и всё ещё отказывалась верить в то, что все эти годы жила какой-то иллюзией идеальной семьи. Как так? Отец ведь любит маму! И она...

— А записи? Ты удалил? Оставш...ее..ся... — запнулась и, подняв голову, посмотрела на его профиль.

— Нет пока, — его голос стал тише. Как и музыка в салоне.

— Почему? Ты обещал, что всё удалишь.

— Не хочешь поговорить об этом завтра? Когда язык не будет заплетаться?

— Хочу... — ответила не подумав, и сжала губы, чувствуя, что вот-вот произойдёт что-то, что позже заставит её краснеть, — Егор, останови...

— Мы почти приехали, — не обратил внимание на сдавленный голос Даниэлы, — угомонись.

— Егор, останови! — он вздрогнул от её крика и, обернувшись, понял, что ещё немного, и она загадит его тачку содержимым своего желудка.

— Твою мать, Муха! — дал по тормозам, щёлкая замками.

Дани буквально вывалилась из салона. Едва не упала на колени, когда её вывернуло наизнанку. Слышала отдалённый голос Гордеева. А затем его руки, придерживающие её за предплечья.

— Уйди, — простонала, сгорая от стыда и тяжело дыша, — уйди, Егор!

— Сиди, — отпустил её, — сейчас воды принесу.

На секунду закрыл глаза, и пальцами сжал переносицу. Бля... Он не сможет этого развидеть...