Прости себе меня (СИ)

Возможно, этого времени будет достаточно, чтобы он наигрался.

Не факт, что это сработает.

— Я никогда не прощу тебя за то, что ты делаешь, — наконец, произнесла Дани. Не глядя ему в глаза. Рассматривая чёрные стволы елей пред собой.

— Я не прошу у тебя прощения, — отрывая губы от её шеи. Егор протянул руку, убирая с её лица растрёпанные волосы.

— Я не прощу себя... — шепотом, — не прощу себе то, что позволяю тебе делать это со мной...

— Это всего лишь дело времени, Дани, — его губы коснулись острой скулы, — меня можешь не прощать. А себе... себе простишь.

Глава 28

— Дани, у тебя там всё нормально?

Даниэла вздрогнула и оторвала руки от краёв раковины. Обернулась и взглянула на запертую дверь. Нет, пап. Всё не в порядке.

— Да, пап. Всё хорошо! Я сейчас!

— Мне нужно на работу, — вкрадчиво произнёс вернувшийся из командировки отец, — а вы с мамой оккупировали обе уборные. Похоже на издевательство...

— Минуту, пап! — Дани включила холодную воду и, набрав пригоршню воды, окунула в неё лицо. Прижала ладони к глазам, и судорожно вдохнула влажный воздух.

— Спасибо, — послышалось по ту сторону, — твоя мать не такая великодушная.

Девушка усмехнулась. Откровенно говоря, хотелось плакать. Снова и снова гасить свою злость и беспомощность в слезах. Как так вышло, что Егору оказалось так просто загнать её в угол? Почему ей так сложно поговорить с мамой? Почему язык не поворачивается рассказать?

Она ведь даже не знает с чего начать. Страшно допустить ошибку. Страшно, что им всем придётся пережить унижение. Страшно, что один неверный шаг может привести к катастрофе.

Конечно... поэтому принимай весь удар на себя, Даниэла... дура.

Дани распахнула на груди халат и ещё раз мельком взглянула на смуглую кожу, украшенную на ключице кровоподтёками. Они отвратительны. Они — напоминание о том, какая она жалкая. Трусливая.

Шлюха. Его личная шлюха.

Она не чище остальных. Он не просто испачкал её в своей грязи. Он заставил её глотать эту грязь. Захлёбываться, не в силах отвернуться.

Завернулась в махру и, закрутив вентиль с холодной водой, Дани попыталась натянуть на губы улыбку. Насквозь фальшивую. Ведь повода для радости не было совсем.

— Доброе утро! — распахнула дверь, натыкаясь на пороге в уборную на отца, — пора делать третий санузел, пап. Тебе не кажется?

— Мне кажется, что вы с мамой потеряли совесть.

Улыбнувшись, папа проскочил внутрь и, захлопнув дверь, добавил что-то ещё, но Дани не разобрала ни слова.

Вернулась в свою спальню и, прикрыв дверь, вновь застыла перед зеркалом. Она ужасно спала этой ночью. Пыталась переварить всё то, что происходит. Дать этому объяснение. Найти причину. Найти хоть один ответ на ворох вопросов в голове. Понять, в чём кроется мотив его поступков?

Понять, как вести себя дальше...

И попытаться не чувствовать стыд...

С последним было особенно тяжело.

Дани перевела внимание на свой телефон.

Сегодня утром ей пришло сообщение от Вити. Он извинялся и просил её ответить на сообщение.

С губ Даниэлы сорвалась горькая усмешка.

Так вовремя, Вить... что аж тошно. Почему ты не отвечал вчера? Почему отпустил меня вечером одну? Почему не настоял?

Тебе бы настойчивость Гордеева.

Так и не ответив Виктору, Дани выключила телефон и, упав на кровать, по десятому кругу погрузилась в собственные мысли.

— Дань? — послышался тихий стук, а затем дверь слегка приоткрылась, — в университет не собираешься?

Мама заглянула в комнату, заставая дочь, распластанную на не заправленной постели. Удивлённо вскинула идеальные брови и слегка склонила голову к плечу. Дани поправила халат, прикрывая ключицы, и приподнялась на локтях.

— Мне к третьей, — лжёт и нехотя прикусывает нижнюю губу, — поваляюсь ещё немного.

— Я поняла, — кивает Марина, окидывая дочь проницательным взглядом. Не спрашивай, мам. Ни о чём больше не спрашивай. — Я видела, что тебя вчера привёз Егор.

Черт...

— Да, — на выдохе.

— Всё нормально? Я смотрю, вы в последнее время контактируете чаще обычного...

— Раньше его не было в городе, мам. — смутилась и отвела взгляд. Уставилась в окно, не зная, куда деть глаза.

— Я о том, что в школе вы не особо общались.

Даниэла невольно задержала дыхание. Раньше они никогда не обсуждали эту тему. Почему? Что сейчас изменилось?

— Это же школа, мам, — попытка разрядить обстановку нервным смешком, оказалась не очень удачной. Дани снова взглянула на мать и сразу поняла, что та чувствует какой-то подвох, — его пубертат не позволял ему общаться с мелочью вроде меня. Друзья засмеют...

Девушка подкатила глаза для пущей убедительности, мысленно уговаривая себя успокоится. Сделать всё возможное, чтобы голос не задрожал. Но пальцы машинально сжались в кулаки, а ладони моментально стали влажными. Мерзость...