Прости себе меня (СИ)

— Просто скажи, что врёшь. И упрости нам обоим жизнь, Муха. Ты хочешь, чтобы я проверял? Я сделаю это, поверь. И вряд ли ты будешь в восторге...

Даниэла снова пошевелилась, в тщетной попытке выбраться из-под него или хотя бы отдалиться, но исполинская сила этого стервятника, не позволила ей сдвинуться ни на дюйм. А Егор во время этого незначительного движения ощутил ещё большую тяжесть в животе. Даже не пытался скрыть набухающую эрекцию. Наоборот, демонстративно изменил своё положение. Всё ещё удерживая девушку, сел, и ловким движением рук, подхватил её, усаживая сверху на свои бёдра. Прямо на восставший член.

В этот момент горячий поток крови отхлынул от головного мозга, бурлящей лавой устремляясь в пах.

— Я не хочу тебя, — выпалила ему в лицо. Схватилась за его обнажённые плечи. Тут же почувствовала его возбуждение, которым он ни без наслаждения потирался о её промежность.

— Мне плевать... ты же знаешь... — Егор надавил широкими ладонями на её бёдра, крепче прижимая к себе, и едва не рыча от удовольствия ей в лицо.

— Ты мне противен, Егор... нет ничего, за что бы я смогла зацепиться. Понимаешь?

Он начинал злиться. Зачем она это говорит?! Она действительно не понимает, что тем самым провоцирует его на грубость? Знала бы она, чего ему стоило, не сорваться на ней из-за Сухаря. Но он засунул своё бешенство в очко. Не хотел доводить до крайностей. Она не знает, что Сухарев та ещё паскуда. Ни чуть не лучше, чем сам Гордеев. А может, в каких-то моментах и хуже.

Но сейчас она кидает ему в лицо всё это дерьмо, совершенно не задумываясь о последствиях. Противен?

Твою ж мать... а он уж было понадеялся, что она влюбится в него после всего, что между ними было...

Какая досада.

— Заткнись, Ксенакис, — прохрипел. Затем поддел край её толстовки, забираясь под неё. Под футболку. Кончиками пальцев рисуя на её бархатистой коже узоры. Выводя на ней свои инициалы. Стискивая и снова поглаживая.

— Зачем ты заставляешь меня проходить через это, Егор? Почему не остановишься? Почему тебе недостаточно того, что ты уже сделал? — её голосок снова дрожал. Каждое прикосновение отдавалось спазмами внизу живота. Остановкой дыхания и жжением в носу.

— Потому, — хмыкнул, даже не взглянув на неё. Всё его внимание было сосредоточено на её одежде. Парень ухватился за толстовку. Одновременно подцепил футболку и, настойчиво потянул ненужные тряпки вверх. А она, нехотя подчиняясь, подняла руки вверх, позволяя обнажить себя.

Холодно. Очень. Тело мгновенно покрылось мурашками. Дани вздрогнула. Поджав губы, следила за его пальцами, что, отбросив одежду, вели дорожку от её запястий к ключицам. Теперь они поддели лямки бюстгальтера. Стянули их по плечам вниз...

— Мне холодно.

Только и смогла произнести.

К такому невозможно привыкнуть. Каждый раз, как первый. Каждый раз её трясёт. Выворачивает наизнанку. Каждый раз слёзы наполняют глаза. Каждый раз хочется закрываться.

Это настоящая пытка для неё.

— Это только пока, — запоздало ответил и спустил с её груди чашечки лифчика. Ниже. Ещё. До тех пор, пока её бельё не оказалось у неё на талии.

— Егор...

— Просто помни о матери, Муха. Не забывай. Вспоминай каждый раз, когда тебе захочется взбрыкнуть.

Она помнит.

Даниэла, прикусила нижнюю губу. Впилась в неё зубками, причиняя себе боль и надеясь, что та отвлечёт её от происходящего. Но нет. Она чувствовала его горячий рот. Жёсткие и грубые поцелуи, которыми он начал покрывать её шею. Ключицы, а затем и грудь. Заскулила, когда его зубы впились в чувствительный сосок и слегка потянули. Не сразу заметила, как её руки сместились с его широченных плеч на крепкую шею. Как тонкие пальчики взметнулись вверх, зарываясь в тёмных волосах и оттягивая те. Это не помогало.

С губ Даниэлы сорвался шумный вдох, когда парень, подхватив её под бёдра, приподнял девушку над собой и перекинул на спину. Навалился сверху, вызывая настоящее удушье.

— Я не сделаю больно, — перехватил её неподвижный, почти отрешённый взгляд, — я постараюсь.

Что это?

Её чуть не вырвало от этой жалкой пародии на заботу.

Ты постараешься, Гордеев?! Постараешься?!

Да ты понятия не имеешь о том, что значит “не делать больно”!

Дани медленно закрыла глаза, мысленно отстраняясь от него. Переносясь в какую-то параллельную реальность. Где нет его. И никогда не было. Пропихивает в глотку очередной удушливый и тошнотворный ком, и тихо всхлипывает, когда его руки оттягивают пояс её штанов, а вместе с ним и трусиков. Спускает их до бёдер, и мягко касается подушечками пальцев её промежности. Болезненные мурашки прошли вдоль хребта, заставляя девушку выгнуться дугой перед ним.

Унизительно.

Внутри всё сжалось. Она дёрнулась в его руках, когда ощутила пульсацию между ног. Когда клитор под его пальцами ожил, вероломно предавая тело.

— Моя девочка, — прохрипел ей в лицо. Провёл языком по своим раскрытым губам. Смотрел на дрожащие ресницы и кайфовал от едва уловимых импульсов, — давай...