Прости за любовь…

Сэнди в волнении вскочила из-за стола и, не обращая внимания на вопрос, читающийся в двух парах темных глаз, устремленных на нее, устремилась со своей тарелкой к раковине. Стоя над ней, она отдалась воспоминаниям о том мужчине, той кровати, о том, как он опустил ее на скрипучие пружины, и его заострившееся от страсти лицо нависло над ней. Он ласкал ее и руководил ею, постепенно доводя до той точки, в которой она скорее умерла бы, чем отказала бы ему.

В комнате было так холодно, что он натянул на них пуховое стеганое одеяло и заключил их обоих в теплый и мягкий кокон, внутри которого мешались их прерывистые дыхания, кожа касалась кожи и все чувства звенели, как натянутая струна. В этом коконе они провели всю середину дня, пока Джек с Риком работали в амбаре, Мэри ездила за покупками, а старый дом кряхтел под напорами ледяного северного ветра…

Кто-то прикоснулся к ее плечу. Сэнди чуть не подпрыгнула от неожиданности. Это оказался Уго. Она отпрянула. Он тихо вздохнул и повернул ее лицом к себе.

— Где Джимми? — пробормотала Сэнди, осознав, что они в кухне одни.

— Пошел разыскивать диафильм, который я обязательно должен посмотреть, — ответил отец ее сына, явно тронутый тем, что Джимми спешит приобщить его ко всем своим делам. — И я хочу воспользоваться моментом, чтобы извиниться за свои прошлые высказывания. Ты была права: Эдвард Медфорд ни в чем не виноват. Он был хорошим человеком. Он любил моего сына. Я могу быть только благодарен ему за то, как мудро он руководил Джеймсом. Ничего удивительного, что Джеймс скучает по нему.

Сэнди кивнула, не в силах говорить. Он решил, что, стоя здесь, она переживает по поводу их спора, в то время как в действительности ее голова была занята совсем другим. Ей должно быть стыдно за себя, но ничего подобного она не испытывала. Сэнди из последних сил боролась с желанием преодолеть разделяющие их три дюйма и прижаться к его груди.

— Т-ты не можешь остаться з-здесь. Это было бы неправильно.

— Решение уже принято. Я не заберу обратно своего обещания… Почему ты дрожишь?

Она едва не рассмеялась в ответ на этот вопрос.

— Потому что я вот-вот расплачусь, — солгала Сэнди, вместо того чтобы сказать правду, что она готова снова броситься ему на шею!

Хотя и слезы тоже на подходе, поняла Сэнди. Слезы и желание. Что за сочетание! И то, и другое лишало ее остатков самообладания. Она попыталась отодвинуться, но его руки притянули ее ближе. Три дюйма превратились в полдюйма. Она уже не дрожала, а тряслась. Неужели Уго этого не чувствует? Разумеется, он почувствовал… и легонько провел пальцами по спине, словно поощряя ее.

— Пожалуйста, отпусти меня, — чуть ли не с отчаянием произнесла Сэнди.

— Только после того как ты на меня посмотришь.

— Нет. — Она не хотела смотреть на него, поэтому отвернула лицо и оглядела кухню, такую старомодную и такую знакомую. Интересно, почему Уго не кажется абсолютно неуместным здесь? — подумала она.

— Почему нет? — спросил он глубоким, обволакивающим голосом.

— Я не изменяла тебе с Риком, — прошептала Сэнди.

Зарычав, он обрушился на ее губы, заглушив это робкое оправдание. Он не верил ей. Не хотел верить. Потому что поверить — означало бы признать такую ошибку со своей стороны, смириться с которой его самолюбие никак не могло.

Ее снова охватила горечь, которая уничтожила желание, так долго удерживавшее Сэнди в объятиях Уго. Она отстранилась от его губ, от его тела, а затем отвернулась от всего соблазнительного набора удовольствий, предлагаемых ей…

Мужчина без милосердия. Секс без уважения. Как это больно! Никогда больше я не повторю такой ошибки, пообещала она себе, собирая тарелки со стола.

— Какую спальню ты выбрал? Мне нужно пойти застелить постель.

Молчание было ей ответом. И Сэнди спиной почувствовала опасность.

Она приняла форму шутки.

— Наш сын уверяет меня, что родители его друзей спят в одной постели.

Обернувшись, она увидела, что Уго стоит, непринужденно прислонившись к раковине и засунув руки в карманы. Ему это доставляет огромное удовольствие, поняла Сэнди.

— Ты шутишь! — воскликнула она.

Одна бровь приподнялась в ответ на ее испуганный возглас.

— На меня произвела большое впечатление его практичность, — небрежно заметил Уго. — Он предоставил мне выбор: его комната или твоя комната. Поскольку в его комнате только одна маленькая кровать, а в твоей — очень большая, я воспользовался его советом и согласился поделить ее с тобой… как это принято у родителей.

— А я вовсе не намерена делиться! — Сэнди ужасно хотелось стереть эту насмешливую улыбку с его лица. — Никогда! Ты понимаешь?

— Даже когда мы станем мужем и женой?

— Я передумала. Я не хочу выходить за тебя замуж! — заявила Сэнди. — Мы… мы как-нибудь иначе поделим Джимми.

— А вот этим я не намерен делиться, — предупредил ее Уго.

— А я не хочу выходить за мужчину, который испытывает ко мне такие же горькие чувства, как и я к нему!

— Тогда мы как-то должны урегулировать конфликт интересов.

— Не говори со мной на канцелярском языке! — сердито выпалила Сэнди.