Прости за любовь

— Нет, Виктория. Ты здесь ни при чём. Я устал от их требований, хотелок и вечной нехватки денег. Устал!.. Я уже почти месяц живу в твоём доме. Вещи, правда, ещё не все перенёс. Только самое необходимое. Я хочу сначала обустроить вас, а потом себя, если вы меня пустите, — горько смеётся Вадим Игоревич.

Этот грозный мужчина, прокурор, которого побаивается весь район, дома, рядом с дочерью и бабушкой, становится нежным и домашним.

— Сынок, так что завтра? Мы с тобой не договорили. Вика приехала, — возвращается к незаконченному разговору бабушка.

— Мама, с утра можете потихоньку собирать вещи. Коробки я в сенцах оставил. Там их много. Вика поможет. Я к обеду приеду, когда приедут грузчики. Всё и перевезём за пару дней.

Мужчина бросает на меня суровый взгляд, словно спрашивая, буду ли я в этом участвовать.

— Я помогу, — отвечаю, и он кивает в ответ, словно благодаря за поддержку.

Вадим Игоревич уезжает, а мне предстоит решить вопрос с ночлегом. Виктория категорично и настойчиво отправляет меня домой, а вот бабушка встаёт на мою сторону.

— Оставайся, касатик, а тебе вот здеся, на диване постелю. Вика у нас девка взбалмошная и характерная, но характер её и усмирить можно.

Я улыбаюсь бабушке. Очень хочется спросить, как усмирить этот характер…

Глава 11

Виктория

Весь день на ногах. Если бы не Генрих, мы бы точно не управились. Я не думала, что у нас с бабушкой столько припасов на зиму было заготовлено и ещё не съедено. Мы только полдня доставали припасы, овощи и яблоки.

Генрих настоял, и Оленьку отправили к Дарьяне. Он прав, девчонке было бы скучно, и она постоянно путалась бы под ногами. Я слишком хорошо знаю свою сестрёнку, поэтому и согласилась. За ней приехали Герман и Даша.

Окинув взглядом всё, что нам предстоит сделать за день, Даша заявила, что ужин приготовит сама и привезёт уже всё готовое.

Какого же было моё удивление, когда Герман вернулся вместе с Марком. Эти трое мужчин стоили бригады грузчиков, за которой ещё приходилось присматривать в оба.

За целый день мы не успели всё. Вернее, перевезли почти всё, но разобрать сил уже не хватало.

Спать в новом доме не на чем. Если только в гостиной на диване.

— Вика, поехали к нам, — предлагает Дашка, которая, как и обещала привезла ужин. — У нас места хватит всем.

Я отрицательно качаю головой.

— Спасибо, Даша. Но я дома с бабушкой. Зря ты Оленьку не привезла. Мешает она вам только.

— Что ты, Вика. Нисколько. Они так хорошо играют. К тому же дети втроём заставляют Аннет разговаривать по-русски. Никто её не мог заставить, а у них получается. Ведь Оленька языка не знает и сразу обижается, если они переходят на другой язык.

Дашка и Герман уезжают к детям, уезжает и Марк, а вот Генрих снова остаётся. А я мучаюсь в догадках, куда я должна положить его спать.

Усталая за день от хлопот, бабушка сразу после ужина уходит к себе, и через пять минут мы слышим её легкое похрапывание. Папа предлагает мне место в спальне. Я отказываюсь. В детской такой бардак из вещей, что там можно устроиться только сидя на коробках.

Убрав всё со стола и загрузив посудомойку, я останавливаюсь посреди гостиной и замираю, глядя на огонь в камине. От него исходит такое тепло. Через несколько минут Генрих оказывается рядом, обнимает меня, прижав к себе.

— Вика, девочка моя, ну не могу я от тебя уехать. Это выше моих сил. Прости, — шепчет он мне на ушко.

— Генрих… — я хочу в очередной раз объяснить ему, но он закрывает мне рот поцелуем. Вот как с ним разговаривать? И что объяснять-то?

Не прерывая поцелуй, мы перемещается на пол к камину. Здесь тепло и так романтично, мы сидим на полу, он нежно обнимает меня, расположив в своих объятиях.

— Вика, ты обещала мне… Чего ты боишься? Что тебя пугает? Ты безумно мне нравишься. Ты сводишь меня с ума.

— Вот этого я и боюсь, — отвечаю я, пытаясь скрыть улыбку.

— Чего? — переспрашивает Генрих, явно не поняв мою шутку.

— Сумасшедшего мужчины рядом, — всё-таки улыбаюсь я и поднимаю на него глаза. — Иди в душ, а я пока постелю тебе на диване.

— Нам, — поправляет меня Генрих, хотя я уже решаю, что посплю в детской на кровати, свернувшись калачиком. Перечить ему не хочется, решаю, после душа по-тихому прошмыгнуть в детскую.

Всё идёт по плану. Пока Генрих принимает душ, я стелю ему постель, немного разбираю кровать в детской, потом ухожу в душ сама. Поздно соображаю, что, кроме пижамки, ничего не взяла. Облачившись в пижаму с бабочками и ромашками, на цыпочках выхожу в прихожую и направляюсь в детскую. Но, не успеваю сделать и пару шагов, как меня подхватывают на руки.

— Далеко собралась? — шепчет Генрих мне на ушко. — Наша кровать в другой стороне, к тому же камин там, и я один не усну… И как же сказка на ночь…

Он сбивчиво шепчет мне это на ушко в перерывах между поцелуями. Дойдя до дивана, мужчина аккуратно опускает меня на него и ложится рядом. Я пытаюсь отодвинуться, но Генрих мне не позволяет, прижав к себе, располагает мою голову на своём плече.

— Отдыхай, маленькая. Ты устала за день, — заботливо шепчет он, поцеловав в макушку.