Прости за любовь

— Помогу. Одевайся, маленькая, сейчас я только направления заберу.

Иду к Марины Михайловны, она мне всё рассказывает, но я слушаю вполуха, потом сам разберусь. Меня сейчас больше интересует разговор Лёвы и Вики.

— Лев Борисович, а что делать с токсикозом. Я кушать хочу, но питаться могу, только когда он рядом.

— Значит кушайте вместе. Я ему порекомендую кормить Вас с ложечки, — явно смеётся Лёва.

Слышу лёгкий смешок, сорвавшийся с Викиных губ.

— Срок точно двенадцать недель? — следующий вопрос моей маленькой.

— Не меньше. Я бы сказал 12–13 недель, — уже серьёзно говорит Лёва. — Об этом говорит их рост, да и плацента развита хорошо, есть точки окостенения, сердечки уже стучат. Всё хорошо, Виктория.

Слышу, как Вика шумно выдыхает и выходит из-за ширмы.

— Я готова, — её глазки смотрят только на меня, она подходит и упирается лбом мне в грудь. Делаю знак Лёве, что потом позвоню, мы прощаемся и выходим из кабинета.

В машине Вика кому-то быстро набирает смс-ку и прикрепляет фото наших малышей. Кому? Вика, перехватив мой взгляд, поясняет:

— Представляешь, сегодня Мила подарила на прощание мне двух зайчиков, розовенького и голубенького. Я предложила ей разделить зайчат и одного оставить ей. Но её фраза «Иначе они будут драться и скучать», очень озадачила нас с Владом. Вот откуда этот милый ребёнок узнал о моей беременности, да ещё и двойней. Смс-ку с фото я Владу отправила…

Глава 34

Генрих

Моя красавица растёт не по дням, а по часам. Вика округлилась за эту неделю. Или мне кажется? На аппетит она теперь не жалуется. Успокоилась…

Вчера подали заявление, решив расписаться в четверг, а в семейном кругу отметить это событие в последнюю субботу апреля. Вика вообще отказывалась от какой-либо свадьбы, но здесь я настоял. Во-первых, все девочки мечтают о свадьбе, и Вика не исключение, хотя и скрывает это. Во-вторых, моя мамочка потребует фотоотчёт. И что я должен буду ей сказать? Ведь даже у Германа и Дашки была свадьба.

Нам очень хочется быстрее, но бабушка не разрешает, сказав, что теперь нам разницы нет, поэтому только после Пасхи, на Красную горку. С бабушкой спорить мы не стали. Да и действительно, какая нам разница, ведь мы же вместе.

Приезжаем к бабушке, и Виктория с порога, без подготовки, задаёт вопрос, адресованный и бабушке, и отцу одновременно:

— По чьей линии косяк? У кого в роду были двойни?

Бабуля, всплеснув руками, присаживается на стоящий рядом стул.

— Неужто?.. — почти шёпотом произносит Клавдия Ивановна.

— Да, бабушка. Двое. Так у кого в роду такое сокровище было?

— У меня и было. Только я молчала, даже мама не знала. А я вот переживала, когда она за вторым собралась.

Бабушка, затаив дыхание ждёт реакции Вики, а Виктория быстро подходит и обнимает бабушку:

— Спасибо, ба. Я самая счастливая, — видя, что бабушка хочет что-то возразить, быстро добавляет. — Знаю, что будет тяжело, трудно. Всё знаю. Но, мы счастливы! Мы справимся, ба!

Я балдею от её «мы», это слово таким теплом разливается по сердцу.

Вадим Игоревич, не отрывая взгляда, смотрит на дочь, даёт ей возможность пообниматься с бабушкой, а затем подходит и принимает Вику в свои объятия, но без слов, молча, и выходит на улицу.

Мне не нравится его бледность, поэтому выхожу следом.

— Генрих, это правда? — еще не до конца поверив и прочувствовав, переспрашивает он.

— Правда. Все будет хорошо. Вика молодая, здоровая. Она справится. Не волнуетесь так.

Мне хочется утешить, успокоить его, но я не знаю, как. Это его единственная дочь, его сокровище, его цветок.

— Скажи… — Вадим Игоревич замолкает, словно подбирая слова.

— Я все знаю, что у неё произошло. Отец детей я. И это не обсуждаете!

— Даже если…

Я понимаю Вадима Игоревича и разделяю его тревогу за Вику, но что я могу сделать в данный момент.

— По срокам это мои дети. Даже если бы были его, я не сказал бы об этом Виктории. Ему не нужны ни дети, ни сама Вика. Я люблю её и буду оберегать ото всех трудностей. Вот только с двойней до их рождения придётся возиться ей одной, но, я уверен, она справится. У неё будет самый прекрасный и опытный врач, перед родами он будет жить у нас, если это будет необходимо.

— Родители?

— Вы узнали первыми. Сегодня сообщим Герману и Дарьяне. Если успеем, то позвоню родителям. Я их ещё с Викой не знакомил. Мама даже не в курсе. Отцу в общих чертах говорил, когда перед отъездом объяснял отказ остаться.

— Понятно, — и Вадим Игоревич протягивает мне руку для рукопожатия, отвечаю ему и слышу. — Спасибо. Лена была бы счастлива, видя рядом с дочерью такого мужчину. Она очень переживала за Вику. Ведь Максим…

Вадим Игоревич не договаривает, лишь машет рукой и отворачивается. Но быстро приходит в себя.

— Пойдём в дом, Генрих Альбертович.

— Давайте, просто Генрих. К чему помпезность? Пойдёмте, сейчас Вика первые фотки малышей покажет.

Мы заходим в дом, а там бабушка хлопочет у стола, накрывая его к обеду, а Виктория разговаривает с девушкой, репетитором Оленьки.