Прости за (не) любовь

Как долго держать посудину в огне я не знала. Иголку в стоге сена найти было бы проще, чем высушить эту чашу. Но ничего другого не оставалось. Пришлось полностью довериться интуиции.

И она не подвела! Казалось, что кто-то невидимый шептал мне, как долго высушивать глиняную посуду и когда переворачивать котелок.

Вот только одного я не подрассчитала: процесс занял просто уйму времени. Когда горшочек наконец-то полностью обсох, и глина приобрела светлый оттенок, солнце стремилось к закату.

От постоянного наблюдения слегка болели глаза и ныла спина. Но я дико гордилась собой. Только сейчас я понимала, как много забот лежало на плечах Дилана. Меня накрыло волной благодарности.

А теперь его состояние в чем-то зависело и от меня.

Я очень боялась испортить горшочек, поэтому решила готовить на углях. Осторожно налила в посуду чистую воду и поставила на угли. Немного побаивалась: а вдруг посудина треснет, и все мои старания насмарку?

Слава богу, казанок стойко выдержал все испытания. Пока вода закипала, быстро порезала рыбу и отправила внутрь. Жаль только, что не было соли, а выпарить её из морской воды не представлялось возможным – солнце плавно, но верно уходило за горизонт, уступая место вечернему сумраку. К рыбе кинула мелко нарезанный батат.

Получившийся бульон пах как-то…пресно, но выбирать не приходилось.

Судя по тому, что Ди высунул голову и помог мне подняться, забрав что-то, завёрнутое в листья, ему стало чуть лучше. По крайней мере он уже не выглядел настолько слабым. Скорее всего помог парацетамол и выпитая вторая таблетка антибиотика.

– Что там? – с любопытством разворачивал он банановые лисья, – да ладно!

Увиденное произвело на него сильное впечатление.

– Но как ты… – в шоке бормотал он, показывая пальцем на котелок.

– Как я сделала его? – продолжила за него фразу, – не спрашивай. Это было долго, непросто, но, кажется, у меня получилось.

– Но для чего?

– Для кого, – слегка смутилась я, – тебе нужно тёплое питье, а глины на острове хоть отбавляй. Вижу, тебе уже лучше?

– Давно я столько не спал, – его голос был всё ещё таким же сиплым и «надтреснутым».

– Выпей похлёбку, – мягко сказала я, – горячий бульон творит чудеса.

Осторожно взяв посуду в руки (благо, он уже не был таким обжигающе горячим), Ди поднёс её к губам и сделал большой глоток.

– Вкус, конечно, не ахти, – улыбнулся он.

– Придется потерпеть, – улыбнулась я в ответ, – лекарств из аптечки хватит только для тебя. В следующий раз, если не дай бог кто-то заболеет, придется выкручиваться как-то иначе.

– Думаю, мне всё же помогли не они, точнее не только они, – закончив свой ужин, Ди отодвинул посуду и уставился прямо на меня.

От его пронзительного взгляда я почувствовала лёгкий трепет.

– А что же?

– Твоя забота, – мягко улыбнулся он, – это дорогого стоит.

Его глаза смотрели так пристально, что у меня перехватило дыхание…

Глава 18

Дилан

Болеть – отстой.

Никогда не любил чувствовать себя слабым. Иммунитет подводил меня крайне редко, и я даже не помню, когда в последний раз жаловался на здоровье. И это при моём-то сумасшедшем ритме жизни! В общем, мужчина, лежащий на диване и пишущий завещание при температуре 37,2 – это точно не про меня.

Но иногда жизнь возвращает тебя оплеухой с небес на землю и напоминает, что ты не сверхчеловек, и обычные земные трудности могут настигнуть тебя в любой момент.

Заболеть здесь – спасибо, судьба, за двойную пощечину!

Сначала она проверяла нас на прочность сумасшедшим тропическим ливнем. Да, было страшно. В какой-то момент я почувствовал себя мелкой букашкой, окруженной свирепой яростью природной стихии.

Странно, но тогда больше всего я переживал не за себя. Во всём этом тропическом безумии и диком шторме, срывающем всё на своём пути, мне хотелось защитить её.

Нисколько не горжусь тем, что свои телом накрыл Алину от летающих обломков. Знаю, так поступил бы каждый уважающий себя мужчина. В момент «Х» мне хотелось укрыть Алину от всей ярости и непредсказуемости этого места.

Возможно, есть какой-то плюс от жизни на необитаемом острове. Человек раскрывается с самых неожиданных сторон.

Именно эти спартанские условия раскрыли эту женщину с другой стороны. Я разделял все трудности вовсе не с брезгливой белоручкой в розовых очках с красивым маникюром. С каждым днём она по-новому открывалась мне, и, чёрт возьми, это настоящее сокровище, а не просто девушка!

Вот какая женщина сможет додуматься, к примеру, выпарить соль из морской воды или, несмотря на брезгливое нежелание, всё же распотрошить змею? Только находчивая и бесстрашная! А разве белоручка будет помогать плести навес и разделять все трудности жизни на необитаемом острове? И делала она это в своей особенной манере. Не уверен, что Алина замечала, как недовольно морщит носик, сдувая выбившуюся прядь волос. Эти детали безумно умиляли. И вообще, именно из них складывается общая картинка.