Прости. Забудь. Прощай

Охранника закрыли на ключ. Медленно и осторожно поднялись из под-вала в гараж. Но тут Олег, вылезая, случайно зацепил непослушной ногой люк, и тот со страшным грохотом упал… На шум тут же прибежала какая-то женщина

в распахнутом халате. Увидев незнакомцев, она, размахивая руками, скрылась

в коридоре.

— Сейчас набегут, — сказал с какой-то отчаянной бесшабашностью Володя, помогая Олегу встать на ноги. — С ними всеми я не справлюсь, тем более

вооруженными. Ствол бы не помешал.

— А я, кажется, знаю, где его можно взять, — неожиданно отозвался Олег.

Он дохромал до черного «Линкольна», открыл заднюю дверь и начал

шарить руками под сиденьями.

— Вот, держи!

В руках его сверкнул потертый «Макаров».

— Наша команда пополнилась еще семью бойцами, — радостно крикнул

Володя, загоняя магазин обратно в рукоять. — Значит, повоюем!

Было слышно, как в доме поднялся переполох, но пожилая женщина, видимо, не смогла сразу толком ничего объяснить с перепугу, и Олег с Володей

выбрались из гаража до того, как в него ворвались люди. Они даже успели проскочить освещенную часть двора, скрыться в темноте и под ее прикрытием до-бежать до забора. Их заметили в самую последнюю секунду и вслед беглецам

беспорядочно захлопали выстрелы.

79

— За тобой на стене веревочная лестница с двумя перекладинами. Специально для тебя. Через 10 секунд — перелезай, стягивай ее вниз и жди меня на

другой стороне, — четко приказал Володя, прижимая голову Олега к земле после

очередных хлопков. — Я отвлеку их и потом к тебе присоединюсь. Выполнять!

Он приподнялся, выскочил на секунду из кустов в лучи прожектора, освещающего газоны, и так же быстро метнулся назад. Вслед ему прогремело

несколько выстрелов. Из кустов прозвучали ответные, и первый же из них потушил прожектор.

— Он побежал к воротам! Включите весь свет!

Поиски продолжались еще долго, сначала внутри, потом с фонарями

снаружи за стеной, но никого не нашли.

— Почему ты решил мне помочь, Володя? — серьезно спросил Олег, когда они наконец оказались в безопасности. Все трое сидели, отдыхая после приготовленного Ольгой ужина, в тепле холостяцкой, но уютной Володиной квартиры. — Это ведь не денег до зарплаты одолжить. Друзьями не успели стать. Да и

из старых моих не каждый решился бы…

— Подумал я… Вот живу. Встаю рано, если вообще ложусь. Дышу вы-хлопом с утра до вечера, а богаче не становлюсь. Только сумма маленькая

наберется — что-то в машине ломается. Нигде не был, кроме Чечни, и то не

по своей воле. Нишу рабочую боюсь потерять — займут сразу. А почему, зачем? Ничего хорошего в жизни не происходит. Одна грубость да цинизм. Даже

надежды нет, что что-то изменится. В чем тогда смысл? А тут… можно жизнь

человеческую спасти. И сопряжено это с реальной опасностью. Завелось что-то, завертелось в душе бывшего солдата. Да и парень ты светлый. Женщин

защищаешь, восхищаешься ими. Сколько еще доброго можешь сделать. Да и

побывал я… по обе стороны баррикад. И знаю твердо: все зависит от того, к

чему стоишь лицом! Выбор есть всегда!

— Я ему еще денег пообещала, вы не думайте, — рассмеялась Ольга. –

Правда, он до этого уже согласился. Недолго размышлял!

— Конечно, неразумно было лезть спасать тебя без ствола, — продолжил Владимир. — Но опять же ты ведь счастливчик! Про таких сказал, не помню, кто, но это точно про тебя: «Если бы он упал в канализацию, то вынырнул бы

на поверхность, держа в каждой руке по золотым часам». Надо же! «Макарова»

нашел откуда-то. А вы знаете, между прочим, что даже в Америке про него рас-сказывают легенды. Какой-то американский полковник, сбитый во Вьетнаме, с

добытым, уж не знаю как, пистолетом Макарова две недели пробирался через

джунгли. И тонул он у него, и грязью забивался, без смазки и ухода, но до последнего патрона не подвел. Вернувшись в Штаты, полковник написал об этом

книгу, и это положило начало настоящему поклонению советскому «макарычу».

80

И никого не смущает, что он изобретен в стане постоянного противника. Вещь!

Ну, теперь о наших делах.

Тебе, Ольга, здесь оставаться нельзя, — твердо сказал Владимир, иг-норируя протесты девушки. — Помощи от тебя, не обижайся… Да и заметная ты

очень. Возвращайся домой. Тебя ведь не ищут! И нам легче будет — не надо

беспокоиться о твоей безопасности. Потому что с нами тебе конец, если поймают. Я пойду лягу. Завтра тяжелый день, и надо хоть немного отдохнуть.

Олег сидел, откинувшись на диване, не сводя глаз с Ольги, которая

неторопливо и умело убирала со стола. Она была так сильно похожа на Машу, что сначала это даже мешало ему видеть в ней совершенно другого человека.

Каждая минута, проведенная в ее обществе, теперь возвращала те удивительные чувства и ощущения, которые возникли у него во время чтения ее писем

и стихов. Конечно, они были адресованы не ему, но от этого их содержание не

становилось менее близким и трогательным.

— Вы защищаете женщин, — улыбаясь, сказала Ольга, присаживаясь рядом. — Это не модно сейчас. Да и женщины, если честно, превращаются в таких

мускулистых защитниц своих прав, что сама иной раз соглашаюсь с мужскими

высказываниями.