Простить и поверить (СИ)

— Это какие-то странные девочки, они не стоят того, чтобы тратить на них собственное время, — заявил его умный-преумный сын. — И я не удивлен, что в итоге ты всех их бросил. Вот только сыну ты, между прочим, должен рассказывать не про них, а про тех, что заслуживают уважения. И я предпочел бы именно про таких и послушать.

Дима бросил на него быстрый взгляд, словно проверяя, не догадался ли Кир о том, что не давало ему покоя всю их некороткую поездку. Нет, сын, конечно, не умел читать мысли, но уж больно правильные делал замечания. И просто отвратительно своевременные.

— С такими девочками сложно, — размыто заметил он. — Они на шею сами не вешаются и на банальные подкаты не клюют.

— А на что клюют? — оживился Кир.

У Димы была только одна «девочка, заслуживающая уважение». И, пожалуй, нет ничего зазорного в том, чтобы поделиться с подросшим сыном самой невинной частью той истории.

— На ум, — предельно серьезно ответил он. Кир немного подождал продолжения, потом совсем по-отцовски хмыкнул.

— Тогда у меня проблем с этим не будет, — самоуверенно заявил он и с таким многозначительным обвинением посмотрел на Диму, что тот отлично понял намек.

— А я, значит, безнадежный болван, да? — наигранно возмутился он, но Кир не дал ему развить эту мысль.

— Не болван, па, во всяком случае, сейчас, — напрочь убивая все Димино самомнение, сообщил он. — Но я видел у бабушки твои дневники: там двойка на тройке сидит и единицей погоняет. Я понимаю, что в школе у тебя были дела поинтереснее учебы, но каким образом ты тогда демонстрировал свой ум? Вряд ли девчонки верили тебе на слово.

— На слово и не верили, — согласился Дима, решив оставить до поры наказание за столь неуважительное отношение к отцу. На правду, на самом деле, не обижаются, а у Кира была своя правда. И крыть ее Диме было особенно нечем. — Но у тебя отец не только умный, но и хитрый, так что он своего добился.

— Докажи! — тут же потребовал Кир, и пришлось снова нырнуть в воспоминания.

— Зря ты, Черёма, все это затеяла, — показательно миролюбиво начинает разговор Димка, против обычного придя в класс так рано, что там была одна Черемных. — Я тебя не трогал. Жила бы себе спокойно до конца школы, тем более что тут немного совсем осталось, а теперь придется на место тебя ставить, чтобы не повадно было язык распускать.

Однако он напрасно думает, что застанет Ленку врасплох. Она, кажется, готовилась к подобному его заявлению.

— Напугал, Корнилов! — режет привычно она, не подбирая слов. — Чем ты меня на место можешь поставить? Шуры-муры твои мне мало интересны. А в остальном я тебя на голову превосхожу, так что советую остановиться, пока не поздно и пока не наговорил еще на пару ласковых.

Дима хмыкает. Вряд ли Черёма представляет себе, чего на самом деле ей стоило бояться. Но это будет потом. А сейчас у Димки есть отличный план, чтобы утереть Ленке нос ровно в том, в чем она якобы «на голову его выше».

— Ну смотри, Черёма, потом не говори, что я не предупреждал, — заявляет он — и на первой же контрольной по биологии обходит ее по количеству набранных баллов. А потом еще и добавляет на праве, отчеканивая законы с куда большей точностью, нежели известная отличница по сему предмету, чем повергает в шок не только учителей, но и, собственно, саму Черёму. И когда она — сама! — подходит к нему на перемене, Дима понимает, что план его сработал и первая цель достигнута.

— Как тебе это удалось? — заинтересовано спрашивает Ленка; в голосе нет и тени раскаяния, но кулачки сжаты: явно не по нраву быть не первой. Да и признавать свое поражение тоже, очевидно, еще не приходилось.

Что ж, все когда-нибудь бывает впервые.

— Что именно? — даже не поднимает голову Димка. Он сидит за партой и делает вид, что очень занят «змейкой» в телефоне. Ленка стоит перед ним и вряд ли не понимает, что он над ней издевается. Все-таки она очень умная девчонка.

И все же терпит, не уходит.

— Обставить меня на уроках, — поясняет Ленка, как будто это не очевидно. — Ты ведь никогда особо ни биологией, ни правом не увлекался. Откуда вдруг такие познания?

Димка хмыкает: ага, суть Черемных ухватывает верно. И верной дорогой движется в его ловушку.

— Ты серьезно думаешь, что я открою тебе свой секрет, Черёма? — все так же в экран телефона усмехается он, но вот следующее ее действие угадать никак не может. Потому что Ленка неожиданно садится за соседнюю парту, наклоняется и почти шепчет:

— То есть есть какой-то секрет, да, Дима? Расскажи! Пожалуйста!

От ее умоляющего — совершенно искренне — голоса Димка забывает сто раз продуманный ранее текст. Он понятия не имеет, что у нее может быть такой голос. Он понятия не имеет, что Ленка способна просить. Он понятия не имеет, что в ответ едва не выдаст этот самый секрет, потому что не отозваться на ее доверчивость просто не может.