Проститутка Дева

Я уж им и так и этак врала, мол, не держит Марго дома ничего, все деньги у нее в банке на счетах, налички в доме никакой, пользуется хозяйка только кредитными магнитными карточками… И драгоценностей у нее тоже нет, она все брюлики в банке держит, где ячейку абонирует…

А эти только скалятся да мне по ребрам ногами пинают!

А и девчонки, сучки, Алька со Снежаной, те тоже мне все норовили наподдать.

Все никак не могли мне простить, что я триста баксов нашего девчачьего общака у них слямзила. И даже не эти триста баксов их достали, как задушила их жаба зависти, что я чуть было в белые люди не вырвалась, почти уже человеком зажила.

Вот она – зависть.

В конце концов, не железная я и Зои Космодемьянской из меня не получилось.

Согласилась я их в дом Маргошин запустить.

Согласилась я наводчицей стать.

А это уже совсем иная статья!

Но в душе все надеялась, все тешила себя надеждой, что брошусь в ноги к Маргуше своей, и что простит она меня.

Но Леша с Лысым – они тоже не дураки.

Сказали мне, что если я их подставлю, то они мамку мою да брата Серегу в Великих Луках на пику поставят, то есть прирежут, как поросят.

Я как представила мамку свою несчастную, которая и жизни хорошей не видала никакой, только пьяные побои от своих хахалей, как представила ее порезанной да в кровищи, так и сдалась, так на все и согласилась.

Нарисовала Леше весь план Маргошиного дома, где какая комната, где какие картины, где какие часы особо ценные, антикварные, где какие картины, где какой фарфор, где бронза… И самое главное – где у Маргоши ее кабинет и сейф с наличными.

Леша-то не дурак.

Они с Лысым съездили туда вечерком, проверили, работает ли мой ключик от калитки.

Нет, не работает уже!

Сменила Маргоша электронный код.

Поэтому решили они действовать иначе.

А придумали они так: перебросят они меня ночью через ограду, я пролезу в подвал через окошко в прачечной, которое обычно не закрывалось, когда в доме люди были, сама хозяйка и прислуга, потом я спрячусь в подвальных подсобках, где у Маргоши винный погреб, баня-сауна, прачечная и мастерская с гаражом, спрячусь и дождавшись, когда Марго уедет, открою изнутри окошко, отсоединив это окошко от сигнализации. И тогда уже через это окно вся банда лешина в дом войдет.

Они меня три дня тренировали, как тоненькую проволочку в обход датчиков, что на стекле, перепаять.

А я способная, научилась.

Научишься, когда мамку родненькую жалко станет!

ГЛАВА 13 1.

– У меня к этому серьёзное отношение, ты должен понять.

Слово "этому" Вера выделила, сделав на нем акцент.

Ее почти черные глаза глядели на Ивана снизу с детской доверчивостью, как ребенок глядит на очень симпатичное и интересное, но пока еще неизведанное явление природы.

– И вообще, пока папе не исполнилось сорок дней, этого у нас не будет, понимаешь?

Они лежали поверх покрывала, лежали по пояс раздетые.

Оба в джинсах, и ее грудки и шея и губы пылали от его поцелуев.

– Нет, нет, нет, – отрицательно качала головою Вера и глядела теперь не на него, а мимо него, в потолок.

Да, она вспомнила об отце.

А о ком еще должна думать хорошая девушка, когда две недели не прошло, как он умер?

Иван трижды бросался на приступ, и трижды она, уже казалось бы поддавшись, или почти поддавшись и дрогнув под его напором, все же отталкивала его.

– Это безумие какое-то.

– Я так тоже не могу…

Наконец Вера поднялась с кровати, нашла на полу лифчик, ти-шортку, свитер…

– Одеваемся и раздеваемся, словно на нашем шоу, – сказала она с ухмылкой. – Я уже всякий раз, когда что-то надеваю, автоматически скашиваю глаз, в какую камеру смотреть.

Иван тоже поднялся, тоже нашел свой свитер, небрежно брошенный в кресло.

– Вера, – позвал он. – Вера, это неправильное решение.

– Ты о нашей близости? – спросила она, отворачиваясь и загораживая грудь.

– А о чем же еще? И ты не права, мы имели сейчас шанс.

– Он будет у нас и спустя месяц, – сказала Вера, уже застегнув лифчик и поворачиваясь к Ивану лицом.

– Нет, – сказал Иван, – не будет.

– Через месяц закончится наше шоу? – спросила Вера.

– Через месяц возвращается Мария Витальевна, – ответил Иван.

Глаза Веры стали грустными.

– И ты будешь с ней? – спросила она.

– Мне казалось, у меня был шанс вылечиться от этой болезни, – сказал Иван, беря Веру за плечи и глядя ей прямо в глаза. – Мне казалось, что с тобой я мог бы выздороветь, избавиться от этой болезни, от этого наваждения, от этой колдовской нездоровой привязанности к Марии Витальевне. Ты ведь всего не знаешь…

Иван со вздохом отвел глаза и отпустил Верины плечи.

– Чего я не знаю? – спросила она тихо и участливо.

– Ты не знаешь, каких дел я наделал сгоряча, когда она уехала.

– Ты сделал что-то нехорошее? – спросила Вера.

– Я не знаю, – сказал Иван и отвернулся.

Вера стояла возле окна, так и не надев еще свитера, и небогатый зимний свет ласкал нежную кожу ее мягких плеч.

– Если бы ты была со мной, – сказал Иван, – я бы вылечился, я бы избавился от этой женщины, я бы перестал сходить с ума, я бы выдавил ее из моей души, как выдавливают пасту из тюбика.