Проститутки

– Ты это сделала для меня, чтобы я не наложила на себя руки, дав мне новую цель в жизни и отвлекая от мыслей о самоубийстве. Это была психологическая ловушка, которая позволила мне справится с тем ужасом, который произошёл с нами.

Софи заплакала и обняла свою подругу:

– Прости меня, Каринэ.

– Ну что ты, Софи, ведь ты спасла меня тогда, когда у меня было одно желание – залезть в петлю! Поэтому я благодарна тебе за это. А все эти мерзавцы, которых мы убили, были такими же подонками, как и те ублюдки, изнасиловавшие нас в молодости! И они не заслуживают наших с тобой слёз, Софи.

Каринэ отстранилась от плачущей подруги и начала свой рассказ, больше похожий на исповедь.

– Все они гулящие распутники стали жертвами обстоятельств или глупых случайностей. Я даже не знаю, как так произошло, что жизнь превратилась для меня в кошмар, и теперь смерть следует за мной по пятам, словно зловещий призрак, без которого я не представляю теперь свою вселенную. Звучит иронично, но именно смерть этих грязных похотливых извращенцев даёт мне силы для жизни. И это пугает меня, Софи. Я чувствую себя кровожадным маньяком, наслаждающимся безнаказанностью! Но ведь я не маньяк, правда, Софи?

– Ну, конечно же, нет! Каринэ, что ты такое говоришь! Как только такая мысль могла посетить тебя!

– Сразу же после первой смерти эта мысль посетила меня, – быстро ответила Каринэ. – Я как сейчас помню волосатую тушу старичка Геворга, который бегал к нам в дом от своей ворчливой старушенции Тамары. Он любил пошалить с молодыми девочками и пощекотать их противным шершавым языком. А я была его любимицей. Он говорил, что так пополняется силой. Вылизывая молодые писюльки и поглощая девичьи гормоны, он снова чувствует себя молодым. Однако, его сердце не разделяло этих убеждений. Поэтому, когда он начал задыхаться, брызжа на меня мутной слюной, я испытала к нему не жалость, а какую-то насмешку, или, лучше сказать, ироничную издёвку. Мол, ну что, старый пердун, омолодился на юной девочке!

Каринэ, посмотрела на подругу.

– Понимаешь, Софи, я его не убивала!

– Ну, конечно, Каринэ! Я тебе верю.

– Это важно, Софи! Он умер сам, став жертвой своей слабости к молоденьким нимфеткам. Ну и что нам было с ним делать? Вызывать полицию? Кому нужен был этот старпёр, отживший своё и теперь отравляющий жизнь прекрасным девочкам, пахнущим весенней свежестью! Ты не представляешь, как он вонял! Когда его длинный язык нализывал мне, он хрюкал как перепачканный дерьмом боров и раздражал мою нежную кожу жёсткими как у щётки усами! Вместе с Меланьей, которой он тоже любил залезть языком в трусы, мы искупали его, надели шмотки, в которых он к нам пришёл, и вывезли ночью за город, оставив одиноко лежать на поляне.

– И Натали знала об этом?

– Эта была её идея. Она не хотела привлекать внимание. Никто не знал, что этот извращённый старик посещал наш дом. Поэтому, когда его нашли, то смерть списали на сердечный приступ, что по сути было истинной правдой.

Софи подошла к ней и обняла сзади за талию, положив голову на плечо дорогой подруги. А Каринэ продолжала жуткий рассказ.

– Первый, кого мы закопали, был Серж. Мы не знали, как его звали на самом деле, и теперь уже никогда не узнаем. Он захаживал к нам раз в месяц. Всегда снимал номер с бассейном и напивался до невменяемости. Его фетишем было шампанское, которое он вставлял нам во влагалища, наблюдая, как фонтан из пены полощет наши промежности. Тоже тот ещё извращенец, помешанный на алкоголе. Меньше трех девок не снимал за раз. Бывало поставит всех раком и начинает шампанское в задницы лить. А потом смотрит как оно по ляжкам течёт, и языком слизывает. Это шампанское и сгубило его. Наступил на бутылку и упал, разбив голову о край бассейна. До сих пор вижу его мёртвое тело, плавающее кверху задницей в прозрачной воде: от головы тянется красный шлейф крови через весь бассейн, и пустая бутылка шампанского, на которую он наступил, к ноге прибилась, только горлышко торчит из воды.

– И вы его закопали?

– Да. Натали, наверное, знала про Сержа больше нас. Поэтому сразу отдала команду, чтобы мы его зарыли. Так и сказала: «Заройте его подальше в лесу».

– Это тоже не было убийством.

– Ты права, Софи. Мы его не убивали, он сам сгубил себя в алкогольном угаре. Вот только, когда ты ночью кидаешь на мёртвое тело сырую землю, прилипающую к железу лопаты, то поверь мне, чувствуешь себя тем самым жестоким убийцей, заметающим следы чудовищного преступления.

– Но ведь это не так, Каринэ! Ты его не убивала.

– Его нет, не убивала… Но когда я убила следующего клиента, то это было следствием именно того случая, и случая со стариком Геворгом. К тому времени я уже облачилась в костюм убийцы, хотя никого и не лишила жизни. Дело оставалось за малым: самой привести приговор в действие. И я его привела. Но я хочу, чтобы ты знала, Софи, – Каринэ повернулась к ней и посмотрела в глаза, – это была самооборона.

– О чём ты?