Проституция в древности

«Тот, кто может лицом к лицу видеть тебя и слышать твой нежный голос, мне кажется равным богам. — Твоя улыбка разжигает мою любовь и в моей груди сердце восторгается. — Едва я вижу тебя, мои уста немеют, — Нежный огонь разливается по моим членам; мои глаза обволакиваются туманом и внезапное звучание поражает мой слух, — Холодный пот катится по всему моему телу, я дрожу, и более бледная, чем боязливый листок, без дыхания, я чувствую, что умираю…»

Очень трудно подобные поэтические чувствования согласовать с вульгарными приемами женоложства, отталкивающий пример которого нам дали гетеры и флейтистки. Многие авторы отмечают, что ученицы Сафо «с ранних лет узнавали о противоестественном употреблении их появляющихся прелестей» и что учение автора этой оды, более элегической, нежели эротической, есть «школа проституции». Как возражение против этой суровой оценки, можно привести прекрасные песни любви, сочиненные Сафо в честь брачных пиршеств, и стихи, посвященные любимой дочери ее Cleis, о которой она в одной из своих од говорит: «У меня есть прекрасное дитя, красота которого подобна красоте хризантемы. Cleis, мою горячо любимую Cleis, я не отдала бы за целую Лидию». Несмотря на то, что Сафо познала противоестественную любовь, но не эта любовь заставила ее больше всего страдать и не эта любовь послужила причиной ее гибели.

Однажды вечером она увидела порази тельной красоты молодого человека, стоявшего на лодке, качавшейся на воде: это был Фаон. Она любила его, обоготворяла его и была им также любима. Но любовь непостоянна, и Фаон вскоре уехал, чтобы более не возвращаться. В честь его она написала много стихотворений и главным образом гимн Венере; вот он:

Грозная Венера, любимица Кипра,
Ты хочешь обманывать смертных,
Покинь Пафос и твои храмы
И приди успокоить смятение моей души.
О, богиня! О, Венера!
Ты помнишь, сколько раз
Ты с трона своего шла на мой зов?
Однажды моим взорам предстала
Твоя колесница, которую влекли быстрые птицы,
И ты опустилась с небесного свода,
Ты хотела тогда, любимая богиня,
Узнать мое горе, исполнить мои желания.
«Сафо», — говорила ты мне, смеясь:
«Моя Сафо, какая обида вызвала твое горе?
Страстью какого неблагодарного юноши хочешь ты завладеть?
Иди! Тот, кто бежал тебя, будет следовать за тобой,
Кто отвергал твои дары, будет их добиваться,
И ища в твоих глазах или своей погибели, или твоей милости,
Твой гордый враг будет дрожать перед тобой!»
Богиня! Еще есть время. Исполни свое обещание,
Сжалься над сомнениями, заставляющими меня страдать,
Отомсти за ранившую меня стрелу
И смягчи неблагодарного, которого я люблю.

Сафо, как говорят ее комментаторы, получила от богов небесный дар — вдохновение. Благодаря этому вдохновению, она импровизировала стихи без всякого труда; казалось, что стихи сами льются из чистого источника. Музы хотели вознаградить ее за неудачи в любви. Но им это не удалось. Когда Сафо увидела, что ее чары и ее лира не в состоянии тронуть сердца неверного Лесбийца, она, покинутая, безумная, в отчаянии бросилась с левкадийской скалы в море. [58]

Поэты не преминули указать на то, что трагический конец Сафо явился местью Венеры, которая не могла ей простить излишества в «любви Сафо к ее ученицам», как выразился аббат Бартелеми. Мы же посмотрим на смерть Сафо, как на результат расстроенного воображения, как на результат отчаяния, как на поступок, лишенный всякой нравственной свободы.

Эта истеричная Лесбийка сконцентрировала все свои духовные и физические силы в очаге разгульных страстей. Там она нашла тайны сафической любви, которую общественные законы порицают так же, как и любовь сократическую, потому что обе они противны законам природы; здесь, в этой болезненной среде ее посетило разочарование и отчаяние, приведшие ее к самоубийству, которое может быть причислено к области болезненной психики. Все новейшие философские школы осудили противоестественную любовь, потому что все они относительно целомудренны по сравнению с учениями древних времен.