Проституция в Петербурге: 40-е гг. XIX в. - 40-е гг. XX в.

Реальной помощью проституирующим женщинам явилась организация венерических диспансеров, о чем уже знает читатель, и бесплатного лечения в специальной больнице им. В. М. Тарновского. Совет по борьбе с проституцией стремился установить и контакты с биржей труда. Уже в апреле 1923 г. он разослал руководителям предприятий циркуляр, рекомендовавший соблюдать осторожность при увольнении молодых женщин или в крайнем случае устраивать для них артели, а также принял решение о создании общежитий для безработных и проведении правовых консультаций. Правда, на практике удалось осуществить немногое. Совет являлся лишь объединяющим и регулирующим органом, к тому же крайне малочисленным по составу и непостоянно действующим. Он не имел собственных средств, исполнительного аппарата и принимал только рекомендательные решения, которые зачастую не выполнялись. В марте 1923 г., например, совет безрезультатно обращался в отдел социального обеспечения с предложением предоставить хотя бы части женщин, выпущенных на свободу из мест заключения в связи с массовой амнистией, временный кров. В январе 1925 г. губернское экономическое совещание отказалось открыть общежития для молодых безработных женщин. Несколько созданных для них артелей были вскоре ликвидированы из-за отсутствия средств. Представители профсоюзов и биржи труда вообще игнорировали заседание совета. И то, что хотя бы отчасти удалось сделать по этой линии, — целиком заслуга активисток из женотдела губкома ВКП(б). С целью усилить работу Ленинградский губисполком в женский праздник — 8 Марта 1924 г. — создал свою постоянную комиссию по борьбе с проституцией в помощь совету, за которым оставалось общее руководство, но комиссия эта просуществовала недолго.

К 1925 г. ленинградский губернский совет по борьбе с проституцией практически прекратил свою деятельность. Лишь через два года — в феврале 1927 г. — он занялся претворением в жизнь циркуляра Центрального совета об организации трудовых профилакториев при венерических диспансерах. Городские власти поддержали эту инициативу. По их предложению были созданы районные советы (совещания) по борьбе с проституцией при райисполкомах и райздравотделах. В апреле 1927 г. подобный орган появился в Выборгском районе, в октябре — в Московско-Нарвском, в ноябре — в Володарском, в декабре — в Центральном городском и.т. д. Теперь эти организации располагали собственными материальными фондами, то же можно сказать и о городском совете (совещании). По-прежнему возглавляемый заведующим облздравотделом, городской совет имел более многочисленный состав, а главное — в его распоряжении находились немалые средства, пополнявшиеся правительственными субсидиями, ассигнованиями по лечебно-страховому фонду и т. п.

Возобновление в 1927 г. борьбы с проституцией началось, конечно, с развертывания агитационно-пропагандистских кампаний, организации лекций, диспутов, показа кинофильмов и т. д. Немного позже городские власти приступили к реальной работе по оказанию социальной помощи женщинам, вовлеченным в торговлю телом. Так, в 1928 г. Совет Центрального городского района провел обследование 700 особ, занимавшихся проституированием. 128 из них была предоставлена работа, 114 женщин, оказавшихся серьезно больными, отправили на лечение в венерологическую больницу им. В. М. Тарновского, несовершеннолетних передали в общество «Друг детей» и т. д. Всего в Ленинграде за 1928 г. трудоустроили более 300 гулящих женщин и 17 предоставили жилплощадь.

Однако филантропическая деятельность советов по борьбе с проституцией в отсутствие законодательства, квалифицировавшего признаки поведения женщины как продажной особы и соответственно, определявшего ее статус в обществе, имела совершенно непредсказуемые последствия. Некоторые безработные или просто малообеспеченные женщины, зная о льготах, предоставляемых тем, кого называли проститутками, выдавали себя за продажных особ, на самом деле не занимаясь сексуальной коммерцией. Такое явление можно назвать своеобразным «хипесом» по отношению к властным и общественным структурам, обкрадыванием их, о чем, в частности свидетельствует один из протоколов заседания Совета Московско-Нарвского района весной 1929 г. На заседании рассматривалось заявление некой гражданки У., которая ходатайствовала о предоставлении ей пособия, так как она «буквально голодает, живет в очень тяжелой обстановке, одинаково близка и к самоубийству, и к проституции». Гражданке У. помогли. Однако на том же заседании из 15 рассмотренных аналогичных заявлений 7 отклонили ввиду того, что у их подательниц, по мнению совещания, «признаков проституции нет»[254]. Более того, тех женщин, которым удавалось выдать себя за проституток и таким образом трудоустроиться, с позором увольняли с работы и исключали из профсоюза.