Проституция в России. Репортаж со дна Москвы Константина Борового

Госпожа Лотта

Доктор госпожа Лотта

Она лечила людей, которые боялись говорить и даже думать о своих болезнях, потому что это называлось тяжелыми сексуальными извращениями и наказывалось Уголовным кодексом. Потом она создала клуб, где люди с иным, чем у «нормальных» людей, мироощущением, находили друг друга и компенсировали собственные внутренние напряжения. Сегодня она относится к своей работе как к священнодействию, а к членам клуба как шаловливым подросткам. Она их любит, потому что их не любит и не понимает больше никто.

Имена членов своего клуба она никогда и никому не называет, потому что некоторые из них слишком хорошо всем известны.

Я слышал, что вы готовите эротический фестиваль, что там будет?

Вот флаерс, и там написана вся программа, а с обратной стороны – клубы, организации, которые участвуют в шоу. Первое ударное трансвестит-шоу из разных городов. Вот фотография девушки – она трансвестит с мужскими гениталиями.

А родилась-то она девочкой или мальчиком?

Мальчиком. А живет в образе женщины. Она транссексуал в душе, но не переделанная еще.

А у вас есть люди, которые переделаны?

Есть. Их единицы, но есть. Некоторые частично переделываются, некоторые полностью.

А зачем нужны фестивали?

Клубы не хотят опускаться до уровня борделей.

На фестивалях мы ставим спектакли. Награждаем за вклад в эротическую культуру. Проводим пресс-конференции.

Большие клубы тоже балуются садомазохизмом?

У них коммерческие задачи.

А у вас какие?

А у нас задачи интеллектуальные и развивающие эмоции. Если нет нагрузки духовной, если нет никакого смыслового значения, то это все превращается просто в бизнес.

Эти фестивали и ваша работа – не коммерция или коммерция, одухотворенная экспериментом?

Это, скорее всего, не коммерция. Во всяком случае пока. Наш клуб только год работает с фестивалем.

А как же вы существуете?

Трудно нам. В нашей стране никто из нас абсолютно не защищен.

Вы занимаетесь взрослыми играми, значит – это театр?

Театр. Но мы очень уязвимы. СМ (садомазохизм) всегда можно подвести под статью о насилии или пропаганду насилия. Достаточно один-два раза провести вечеринку, мероприятие, приезжают милиционеры и говорят, что они должны присутствовать. Если, говорят, вы нас не пустите, то здесь может быть расчлененка.

Они не понимают, что такое добрая воля.

Проблемы с милицией у вас были?

Было мое выступление на телевидении, и один человек с больной психикой написал письмо в Государственную думу о том, что нельзя мужчину показывать в унизительном виде. И то, что делает госпожа Лотта, – притон извращенцев. Что я веду непонятный для него образ жизни, что я унижаю мужчин, их самолюбие.

А он увидел все это по телевизору?

Да, в передачах «Про это», в других передачах, в «СПИД-инфо», «Женские секреты», в «Экспресс– газете». Там писали, что госпожа Лотта взяла рабов.

Она их выпорола. Она их унизила, она поставила ноги на них и так далее…

Но ведь это правда. Ведь это же клуб ваших рабов?

Я не скрываю этого, но понимаете, когда женщину унижают, ему легко на это смотреть, а когда мужчину, то нестерпимо.

Может быть, это был ваш клиент, у которого такая фантазия?

Может быть. Фантазий много различных. Ну, допустим, эксгибиционизм – самое распространенное, урофилия, а сложнее «золотой дождь». Фроттаж, трение, когда человек тайно подходит и трется об объект.

Обычно в метро, в автобусе, и он получает безумное удовольствие, возбуждается и даже получает оргазм, может быть, даже и не физиологический, но психоэмоциональный.

Лотта, а у вас есть фамилия, имя, отчество?

Лотта – мой бренд, мне вполне достаточно.

Как назвать вашу специальность?

Я – госпожа Лотта.

Вы сразу родились госпожой Лоттой или все-таки чем-то другим занимались раньше?

Конечно, да! Но это не существенно. И я не хочу, чтобы меня использовали, как случилось, когда я последний раз была на телевидении. Они мне задавали такие вопросы, которые ставили меня в разряд клоуна, который сейчас выйдет и будет их веселить.

Кем были ваши родители?

Так, никто – интеллигенция. Бабушки у меня были.

Я очень люблю своих бабушек. Очень хорошие бабушки.

Уникальные. Ну, это уже интимное. Бабушки – это святое. Как вы думаете: закрытый я человек или открытый?

Вы не закрытый человек. Но вы напуганный человек.

Закрытый – это зажатый человек, который не умеет расслабляться. Вы умеете, но вы опасаетесь внешнего мира. Вы замужем были?

Да, но сейчас я свободный человек. У меня еще в браке была огромная потребность перехода в жизнь госпожи Лотты, утвердиться, выразиться. Тогда же на меня свалилась вся эта эротика, мазохисты, садисты.

Но как вы совершили первый шаг?

Я хотела сделать театр, который бы взял на себя функции лечения сексуальных дисфункций. Я училась у сексопатолога Жаркого Юрия Николаевича, читала Мастерс и Джонсона. Это американские сексопатологи. В наш клуб «Черное – красное» в основном приходили мужчины, женщины очень редко. Было человек пять девушек-женщин, которые явные госпожи. И единицы рабыни.

А это не было похоже на бордель?

Нет. Вначале это был медицинский центр. Я там преподавала лечение сексопатологических расстройств.