Читаем Просто 1 полностью

Вошла мама Саши. Я её буду называть Алла. Мою маму звать Алессия. Отца Саши звали Николай, моего – Николо. Реальности даже здесь не захотели сильно отличаться. Она вошла. Поцеловала Сашу в лоб. Все мамы так измеряют температуру детей. И села на диван рядом. Стала расспрашивать как он чувствует себя, пил ли лекарства, мерил ли температуру, пил ли горячее молоко с мёдом и маслом, что кушал? Обычные расспросы всех мам. Причёски у наших мам были почти одинаковые, волосы у обеих красивые, тёмно русые и сильно вьющиеся. Только, мама Саши красила свои волосы хной. Я это прекрасно помнил. А моя мама не знаю, чем, но, оттенки волос у неё постоянно менялись. Папа любил над этим постоянно подсмеиваться. Я перевёл взгляд на свою маму и остолбенел, произошла моментальная трансформация Аллы и Алессии, они соединились. Я крикнул об этом Саше, он обернулся в сторону, где только что лежала мама, стал поднимать плед и шарить под подушками, как будто она там могла спрятаться. Мама Алла удивилась и стала спрашивать, что он там потерял? Саша смотрел на меня, я – на него и мы оба ничего не понимали. Как хорошо, что мы могли вести разговор и Алла нас не слышала.

Я предложил Саше, чтобы они шли ужинать. И тут меня пронзила мысль. Наши мамы соединились, если это так можно назвать. Как и я соединился в первый момент с Сашей, так и они. Папа Саши вышел из ванной, и я смог его рассмотреть. Он был копией моего отца, такая же спортивная сильная фигура, такие же крупные сильные руки с короткими пальцами. Только он, видимо, не обращался к маникюрам. Постригал ногти сам и довольно коротко. Причёска была, а вернее, её не было. Просто коротко пострижен. Но, это ему придавало некоторую брутальность и архаичность. Он сидел на кухне в майке, в спортивном трико и босиком. У нас в Италии за стол садились, конечно, не в костюмах с бабочками, но, в туфлях и в рубашке.

Саша был задумчив, видимо, его терзали те же мысли, и изредка бросал взгляды в мою строну, как бы извиняясь, что не может позвать к столу. Отец рассказывал про взрывы, он был директором карьера, и они взрывали скалы и дробили гранит в щебёнку для московских строек. Мама Алла, молчала, слушала его и была очень напряженной. Отец даже несколько раз спросил её, всё ли у неё нормально? Она отвечала – просто сильно устала. А я и Саша понимали, что моя мама Алессия проявилась в сознании Аллы, и их памяти начали сливаться. Николай сидел напротив Аллы, и я даже представить не мог, что творилось в сознании Алессии, ведь, она недавно потеряла мужа, а Николай и Николо так были похожи. Но, тут она неожиданно сказала, что у Саши есть для всех сюрприз, пока он болел, он его придумал. У Саши чуть ложка изо рта не выпала. Он вопросительно на неё смотрел. Ну, твою любимую, последнюю композицию. Она мне так нравится! В ней есть что-то завораживающее, детское, наивное, грустное и восторженное!

Мама Алессия, конечно, ещё не знала, что пианино, которое стояло в зале, служило только чтобы на него постоянно что-то складывали и служило индикатором пыли. Пыль протирать все начинали именно с него. Саша на пианино не играл, он хорошо играл на баяне, в музыкальную школу по баяну он пошёл с первого класса. Первые пять лет он усиленно им занимался, изучал грамоту. В его репертуаре было довольно много известных песен. Только класса с седьмого баян стал занимать его всё меньше и меньше. Модные эстрадные мелодии не вписывались в репертуар. Баян он брал в руки только, когда просили родители, или родные. И предложение мамы удивило отца, он не видел старшего сына за пианино. Он сам иногда подбирал на нём мелодии, мама что-то пробовала, а так, на нём больше занимался Гена, да и то, под принуждением родителей.

Я сам не ожидал от мамы такого предложения и подошел к Саше. Мы с ним трансформировались. Он, а, следовательно, и я, сел за пианино. Но, в моём исполнении было больше классики. Эстраду и поп я не признавал и это считалось у нас в семье признаком плохого тона. Решил начать со своего любимого Шопена. Шопена я знал почти всего, это был мой самый любимый композитор, можно сказать, он был моим кумиром. Я как первый раз увидел Сашу, сразу решил, что у меня будет такая-же причёска, как у него, она была как у Шопена!

Когда я исполнял, а фактически исполнял Саша, в комнате все сидели, как оцепеневшие. Когда что-то не ожидаешь, и оно проявляется, люди в своём мнении всегда думают – верить, или не верить? Отец смотрел на Сашу и на маму. Ему нравилась музыка и моё исполнение. Гена просто удивлённо подошёл к пианино и смотрел как я исполняю, без нот, не глядя на клавиатуру. Когда я закончил, отец попросил ещё повторить. Он сказал это тихо, задумчиво, как будто надеялся разгадать наш с мамой секрет.

Перейти на страницу:

Похожие книги