Просто 3

Лето 6549, по-новому это 1041 год, 25 июня наступил день свадьбы, нервничали все, один только дядька посмеивался и ухмылялся. Когда я увидел Лену, которую вывели ко мне, я впал в ступор, все мне что-то кричат, смеются, а я стою и не знаю, что мне делать. Передо мною стояла красавица, я не мог даже на неё смотреть, выручил дядька, он обнял нас с Леной так крепко, что я услышал её взволнованное дыхание и стук её сердца. Только после этого я встряхнулся и уже спокойно взял за её руку. Но, всё равно, венчание, приезд домой, всё прошло как во сне. Мне казалось, что и у Лены такое же состояние. Она только схватилась за мою руку под локоть и непонимающим взглядом оглядывала всех присутствующих и улыбалась.

Мне так хотелось, чтобы все гости исчезли куда-нибудь далеко. Но, они все смеялись, что-то нам говорили, обнимали нас, целовали. Выручил дядька, позвал небо смотреть. Никто вначале не поверил, но, когда вышли, все ахнули. На чёрном небе блистали всполохи, они переливались всеми цветами, как волны перекатывались, медленно, степенно, ярко. Все застыли и от красоты, и от ужаса, такого никто никогда в жизни не видел. Только дядька сказал, что такое бывает далеко на севере, он это видел. Долго наблюдали мы эту красоту, а потом всполохи начали затихать и растворились. И когда небо успокоилось и все решили заходить домой, через всё небо прошли семь ярких сверкающих шаров, из которых вылетали снопы ярких искр, и которые тоже испускали искры. Шары прочертили небо, медленно, величественно и исчезли.

После такого гости долго не заходили домой, как будто ожидали, что представление ещё продолжится. Матушка позвала всех и сказала, что молодым пора почивать, а всех остальных приглашает опять к столу. Наконец то, мы с Леной вздохнули с облегчением, мы остались одни. Я подвёл её к окну, обнял её за плечи, мы смотрели на ночные звёзды и мне казалось, что они нам что-то говорят, перемигиваясь друг с другом. И мне опять показалось, что когда-то я всё это видел, очень давно и очень ярко.

Рассвет только занимался, я не могу спать долго, потом начинает болеть голова, появляется ломота в костях. Тихо выбрался из тёплой постели, чтобы только не разбудить суженую. Какое дивное слово – суженая. Я смотрел на неё, на счастье всей моей жизни и думал, как же я до этих пор жил без неё? Её волосы расплескались по подушке, одна рука обнимала мою и из-под одеяла только нос выглядывал. Я взял свои вещи и решил одеться в коридоре.

Тихо, как мышка выскользнул из спальни. Свежий утренний воздух сразу ударил в ноздри, я бежал по знакомой тропинке, вначале к реке, потом вдоль озера, потом в лес, по полям и домой. Если я утром не побегаю, весь день вялый, как дворовый пёс под крыльцом. Стараюсь ни одно утро не пропускать. Вдоль реки и берега озера ветерок холодненький, я прибавил хода, но, этот ветерок только бодрит, подгоняет. Птицы занимаются своими птичьими делами, рыба выплёскивается, пытаясь поймать мотылька, лошади в ночном тихо пасутся, в оврагах и низинах туман ещё не ушёл в небо.

Мои мысли вились только о моей вчерашней свадьбе, о моём нынешнем положении, не парубок, а муж. О моей ненаглядной, которая досматривает последние свои девичьи сны. Я даже не представляю, что бы было, если бы мы с дядькой не поехали искать батюшку? Если бы я не нашёл это тёплое глазастое счастье? Если бы я её не встретил? Как бы я жил без всего этого? Ведь, кто-то же нас соединил, и сейчас, и дальше всегда будет вести меня к ней, без кого я даже не представляю свою дальнейшую жизнь. Моя тропинка вела меня к дому, на крыльце которого уже суетилось моё счастье.

Эко горе, суженый убежал. Я обнял её, поцеловал во влажные глаза, которые уже были готовы расплакаться. Говорит, что испугалась, что меня нет. Я попросил полить мне воду из ведра, всегда утром люблю взбодрить свою кожу холодной водой. Конечно, коже это так не нравится, кровь мгновенно разгоняется по всему телу, и оно становится красным от такого возмущения. Мне нравится это, сознание делается ясным, чистым и спокойным. Наступает какое-то умиротворение. Лена подала мне рушник, а я смотрел на её припухшие глазки, обнял её мокрый, холодный, что она аж взвизгнула, только куда теперь деться. Вышла матушка, погрозила мне, но, я видел, что и её разбирает смех.

Почти месяц гуляли. Гости решили разъезжаться по домам. Мы с дядькой уже собрали обоз. Всё-таки интересные эти русские, к нам везли обоз подарков, уехали от нас с обозом подарков. Все счастливые. Ехать и плыть теперь почти шестьсот вёрст. С нами поехал батюшка, в Муроме дела, в Суздали дела, в Ярославле, а на обратном пути заедем в Новгород, и домой. Вот так по кругу и ходим. Заказчики и подрядчики старые, надёжные. Батюшка планирует охватить ещё Ладогу и Глидень. На Ладоге мы бывали, а вот Глидень, и далее Пермь Великая, в эти места ещё не забирались. Дядька бывал там, дремучие места, говорит.