— Благодарю, это хороший вопрос. Я очень богата. К моим услугам все богатства СССР — лучшая медицина, лучшая армия, богатейшие ресурсы государства. Ни один человек в мире не сравнится со мной в богатстве, за исключением любого другого гражданина СССР.
— Такое предложение поступало. Этот вопрос решается, ведутся переговоры. Сама я подобные вопросы не решаю. Но я выполню любое решение правительства СССР.
— Разумеется, нет. Зачем? Что есть в Европе или США из того — чего нет в СССР? Деньги?! Не смешите меня. Я уже говорила — я самый богатый человек в мире. Свобода? Гражданин СССР — самый свободный человек в мире. Я езжу, где хочу, я хорошо питаюсь самыми свежими продуктами, у меня прекрасное жильё и меня окружают прекрасные люди. Я свободна как никто другой в ваших странах. И я имею возможность заниматься любимым делом. Что ещё нужно человеку для счастья? О, вы считаете, то что я сказала — это Советская пропаганда? То есть, это вы так культурно назвали меня — лгуньей? Опровергните мои слова, и я соглашусь с вами. Не можете? Тогда вы просто болтун. Следующий, пожалуйста.
— Разумеется, это специальная техника боя. Есть такой народ в СССР, очень искусный в бое с оружием и без оружия — это казаки. По возгласам из зала понимаю, что этот народ вам хорошо знаком? Да, я владею на достаточно высоком уровне искусством боя именно этого народа. Что? Да, и оружием тоже.
— Я это рассматриваю как максимальное доверие со стороны руководства СССР ко мне. А так же рассматриваю, как проверку готовности мировой общественности принять представителя культурного общества, из моей страны. Цель моих выступлений, это показать отличную — от принятого в странах Европы мнения, сторону жизни моего государства. Показать, на примере моих песен наши чувства — как мы живём, как мы любим, страдаем, переживаем. Всё то, о чём, в политических целях, не принято писать в ваших СМИ и не принято освещать в масс-медиа.
***
Доставив меня в гостиницу, Жан положил большой пакет на стол, со словами:
— Мадмуазель Диес, вы были великолепны и убедительны. Таким виртуозным управлением стаей этих шакалов я не ожидал от такой маленькой и хрупкой девушки. Вы делали с ними всё что хотели.
Надо же, Богиней назвал, хмыкнула я — зауважал. А вслух прощебетала:
— Что вы, месье Жан, вы мне льстите. Лучше скажите, много мы сегодня заработали?
— Сами того не ожидая, мы заработали почти столько же сколько на вчерашнем концерте. Здесь ваша доля, двенадцать тысяч. Ровно половина.
— Прекрасная новость, месье Жан, — улыбнулась я, — Главное, на будущее, не забывайте включать пункт о проведении пресс-конференций в договоры. Я не имею стремления заработать как можно больше для себя лично. Мой интерес состоит, прежде всего, в получении прибыли для моего государства. Как видите, это очень выгодное для обеих сторон мероприятие. С нами очень легко договориться, главное — прозрачность отношений.
— Непременно, мадмуазель Диес, благодарю за совет, — и мы распрощались.
А Вероника, минутой спустя, заворожённо смотрела на кучу денег вываленную прямо на стол.
***
Дни полетели за днями. Репетиции, концерты, репетиции, концерты. Но наконец, закончились и это. Выбрав момент, мы выбрались в один из банков, рекомендованных Жаном и, открыли там счета, честно разделив деньги пополам. Естественно, какую-то часть их мы оставили на необходимые затраты, на разные женские прелести. Так как я не имела права распоряжаться вкладом до наступления совершеннолетия, то положили их на счёт с наиболее выгодными процентами. Вероника тоже свои деньги разместила на подобном счёте, сильно сомневаясь, что сможет когда-то ещё выбраться за пределы страны. И обе сделали друг друга наследницами, на случай… на всякий случай.