Просто будь рядом

— Он велел ей перестать, ну в смысле трогать, и она опять разозлилась. Тогда он сказал, что пора повеселится втроем. Включить камеру.

— Камеру?

— Он сказал ей достать ее из шкафа. Она была такая, на треноге. Видеокамера на треноге. Он дал мне чего-то выпить, и я снова смогла шевелиться. Вот только руки… Он меня связал, — Дарли показала, подняв их за спиной. — Я кричала. Плакала и пыталась вырваться, тогда она меня ударила по лицу. Очень сильно. Она мне сказала… — Дарли глянула на дверь. — Сказала «заткнись на хрен». Но он сказал, ему нравится слушать, как кричат плохие девчонки. А потом… — Дарли запнулась и начала плакать.

— Все хорошо. Если ты не готова, не нужно об этом думать или рассказывать. Расскажи мне об этой видеокамере.

— Ну… Он на нее снимал то, что они делали. Когда… Когда он… — Дарли закрыла глаза, Ева все поняла и, подойдя ближе, взяла девочку за руку.

— Когда он меня насиловал, — не открывая глаз, продолжила Дарли, — он говорил мне звать на помощь, кричать «помогите, помогите». Я кричала, но он не останавливался. Он говорил, чтобы я кричала, повторял «кричи, душенька», и все время говорил, чтобы я кричала «Даллас». Я кричала, но он не останавливался. Он не останавливался.

«Значит, — бледнея от злости, подумала Ева, — насилуя Дарли, даже в такой момент он думал обо мне».

— Он когда-нибудь оставался с тобой один на один? Эта женщина куда-нибудь уходила?

— Я не… Да. Кажется, да. После первого раза или второго. У меня в голове все путается.

— Не важно.

— Я думала, что не смогу уже больше кричать. Было больно кричать. Они лежали рядом со мной на кровати. Она сказала, что проголодалась и хочет еще сладенького, он сказал ей сделать самой. Когда она вышла, он мне сказал, что, может быть, он меня себе оставит, ведь я его первая новая плохая девочка. Может быть, он заберет меня с собой, когда закончит.

— Куда? Он не сказал тебе куда?

— Да он не то чтобы прямо со мной разговаривал. Он смотрел в потолок, типа сам с собой разговаривал, наверно. Сказал, что подыщет нам новую мамочку и они заживут по-крупному. И Даллас будет у их ног. Но он сказал, что скучает по Нью-Йорку и местным плохим девочкам. Что ему не терпится вернуться домой. А потом он опять включил камеру, — голос Дарли стал сдавленным. — И залез на меня. Я смогла кричать.

— Давай пока на этом остановимся. Ты мне кое-что сообщила, это может помочь мне его поймать.

— Правда? — сказала Дарли, утирая слезы.

— Зачем мне тебе врать?

— Ну, чтобы мне стало легче.

— Эй, мороженое ты себе, считай, уже получила. Так что легче тебе и без меня станет.

То ли от неожиданности, то ли действительно ей удалось ее развеселить, но на губах у Дарли заиграла тень улыбки.

— А вы смешная, — сказала она.

— Да уж, детка, со мной не соскучишься. Хотя чаще не даю соскучиться я арестованным у меня на допросе.

На этот раз смех Дарли вырвался наружу, хрипловатый, слабоватый, но он зазвенел как раз в тот момент, когда в палату вошли родители девочки.

— Вовремя, — заметила Ева, поднимаясь. — Мы как раз закончили.

— Мы и вам принесли рожок. — Мистер Морганстен неловко сделал шаг вперед и протянул ей вафельный рожок с мороженым, щедро политый сверху какой-то шоколадной жижей.

— Теперь и вам легче станет, — сказала Дарли.

— Да, похоже на то. Спасибо.

— Лейтенант Даллас, — позвала ее девочка, она взяла у отца свою порцию, но продолжила смотреть на Еву. — Когда вы его поймаете и посадите обратно в тюрьму, вы мне скажете?

— Ты первая об этом узнаешь. Обещаю.

Ева вышла за дверь и на секунду прислонилась к стене, просто чтобы подышать спокойно. Она пристально поглядела на дверь напротив, но прямо сейчас не нашла в себе сил туда возвращаться.

«Хватит, — сказала она себе. — На сегодня хватит».

Ева вытащила из кармана телефон, но тут заметила, что шоколадная жижа с рожка начинает подтекать.

«А, черт с ним!» — подумала она и лизнула мороженое.

На экране возник Рорк.

— Я тут закончила, нужно еще пару вещей проверить. Где…

— У тебя там мороженое?

— Ага. Подарили.

— Я бы тоже не возражал против мороженого.

— Против такого никто бы не возразил. Я спускаюсь на парковку, так что…

— А давай-ка я с тобой прогуляюсь, — послышался справа голос выходящего из одного из кабинетов Рорка. — И мороженого твоего попробую.

— Кажется, это называется «Сливочная сладость».

— Неудачное название, — он наклонился и попробовал. — Но вкусно. Как девочка?

— У нее кое-какие повреждения, общее недомогание — и намного больше внутренних сил, чем она сама подозревает. От нее с Мирандой я узнала, что у него есть коричневые кожаные сапоги и пояс — и то и другое с серебряными пряжками, — и ножны с монограммой «AM» сходятся. А также видеокамера со штативом. Раньше он видеокамерой никогда не пользовался. Ни одна из предыдущих его жертв про то, что он их снимал, не упоминала.

— Запись можно найти при обыске, и на суде она станет уликой. Исходя из того, что написано в его деле, ему это не нужно. Он не испытывает потребности заново переживать то, что он и так может запросто получить вживую.