Просто будь рядом

«Если не ошибаюсь, папа, кажется, хранил свои ценности здесь».

Осматривать ящики было неприятно, как будто роешься в чужих вещах. В самой глубине первого ящика Новелла нашла карманные золотые часы. Их она сунула под пояс юбки.

«Сохраню и отдам маме, когда она выздоровеет», – решила она.

Второй ящик оказался забит бумагами, и ничего интересного в нем не обнаружилось. Зато, открыв нижний ящик, к своему величайшему удивлению, сверху на пачке бумаг она увидела адресованный ей конверт.

«Это почерк отца!» – взволнованно воскликнула она, беря дрожащими руками конверт.

Несколько долгих минут она просто сидела и смотрела на неожиданную находку. Потом, с бьющимся сердцем, взяла отцовский медный нож для открывания конвертов, тот, у которого ручка в форме совы, и просунула лезвие под печать.

Когда она развернула бумажный лист, при виде знакомого почерка ее охватил целый хоровод самых разных чувств.

В письме говорилось:

Дражайшая дочь!

Я уже немолод, и хоть до шестидесяти мне еще далеко, я должен позаботиться о тебе на случай моей скоропостижной смерти. Чем ближе я подхожу к возрасту, в котором нас покинул мой дорогой отец, тем чаще мои мысли обращаются к смерти.

– Боже! – ахнула Новелла. – Я совсем забыла, что папа и дедушка умерли в одном возрасте.

Она продолжила читать.

Тебя и маму я люблю так, что ты и представить не можешь, а Краунли-холл я люблю почти так же сильно. Поэтому я заранее сделал так, чтобы ваше с нею будущее было обеспечено. Поскольку в случае моей смерти вы обе превратитесь в весьма состоятельных дам, естественно, вы станете привлекательны для людей определенного сорта, для мужчин, готовых ухаживать за вами исключительно ради вашего богатства.

Хоть я всей душой надеюсь, что вы не станете жертвами подобных низких личностей, я решил по доверенности передать на хранение большую часть денег в распоряжение моему доброму другу и банкиру мистеру Хуберту Лонгриджу из Национального банка в Стокингтоне.

Если ты читаешь это послание, значит, меня уже нет и ты должна как можно скорее обратиться к нему, чтобы забрать свое.

Лишь ты и мать можете получить доступ к этим средствам, и в распоряжении мистера Лонгриджа имеется юридический документ, подтверждающий, что этот счет не входит в число тех средств, на которые обычно имеет право новый муж вышедшей повторно замуж женщины.

Дорогая моя, знай, если даже ты потратила все деньги, оставленные тебе по моему завещанию, у тебя есть еще.

Деньги твои, но при одном условии: ты должна продолжать содержать Краунли-холл и НИКОГДА его не продавать. Это нужно для твоих будущих детей и для детей твоих детей.

Дорогая моя, я целую тебя крепко из могилы и всегда буду наблюдать за тобой, что бы ни случилось.

Твой любящий отец,

Джордж Краунли пятый, граф

– О, папа! – воскликнула Новелла, роняя слезы и целуя подпись. – Я так по тебе скучаю. Сейчас твоя сила нужна нам как никогда.

Но вскоре слезы уступили место радости, ибо Новелла поняла, что наконец обрела способ обезопасить себя, мать и Холл от ненасытного лорда Бактона.

«Я верну Краунли-холлу его былую славу, – пообещала она себе, – чего бы это ни стоило. А теперь нужно написать мистеру Лонгриджу и попросить о встрече как можно раньше».