Просто была зима…

Она знала, что чудак Кеша Павлов будет здесь, и ничуть не удивилась, увидев его за тем же самым столиком. И, конечно же, он что-то чертил, сочинял, придумывал, склонившись над листом бумаги.

Славяна достала из сумки Кешину тетрадь, вложила в нее точно такого же снежного ангела, какого подарила Ольге, и, улучив момент, когда чудак отлучился к барной стойке, положила тетрадь на его столик – вернула ее владельцу. Окликнув Цыганка, девочка тихо вышла из кофейни.

На набережной она остановилась, чтобы посмотреть, как одуревшие от счастья дети (некоторые вообще видели снег впервые в жизни) играют в снежки.

В небе над Приморском парили снежинки. Уже к вечеру от этого нечаянного новогоднего снега останется лишь воспоминание как о новогоднем снежном чуде. А сейчас белый, чистый снег кружился над приморскими улочками, домами, морем и тихо исчезал.

…В квартире стояла давящая тишина. Лиза сидела на диване, поджав худые, девчоночьи ноги; вид – отсутствующий, в глазах слезы.

– Что-то случилось? – испугалась Славяна.

Лиза пожала плечами – так, пустяки. Но Славяна видела, что мамины «пустяки» тянут на целую трагедию. Догадавшись о чем-то, Славяна спросила мать:

– Валера?

– А мы расстались, – сказала Лиза. – Все в прошлом.

Славяна вздохнула:

– Надеюсь, вы расстались не потому, что я приняла твоего Валеру в штыки?

– Я сказала ему, что пока не готова к серьезным отношениям из-за… Ну, не важно, – махнула рукой Лиза.

Значит, все-таки из-за меня, сникла Славяна. Она посмотрела на мать – ее маленькая, хрупкая Лиза казалась сейчас несчастной школьницей. Славяна села рядом, неловко (ну не умеет она проявлять нежности, что поделаешь!) прижалась к матери.

– Мам, все будет хорошо. Вот Новый год скоро встретим. Хочешь, я салат приготовлю, испеку пирог? – предложила она.

– Ты же хотела с отцом встречать Новый год?! – забормотала Лиза. – Иди к нему, я не обижусь, я понимаю…

– Новый год я встречу с тобой, – твердо сказала Славяна. – Третьим будет Цыганок. Надеюсь, ты не возражаешь против такой компании?

– А если он… позвонит? – вздохнула Лиза.

Славяна пожала плечами:

– Пусть твой Валера приходит. Мне кажется, нам уже пора познакомиться.

– Ты согласна с ним познакомиться? – улыбнулась мама.

Славяна кивнула: почему бы и нет…

– Ой, только у нас для Нового года ничего не подготовлено, – виновато съежилась Лиза, – в холодильнике – мышь повесилась. Я же думала, ты будешь у отца. Прости меня… Непутевая у тебя мать…

Славяну кольнула нежность, иногда нежность бывает пронзительной, даже больно от нее становится.

Она помчалась на кухню, заглянула в холодильник – ни-че-го. Ситуацию срочно требовалось спасать – бежать в магазин за продуктами, если вечером тридцать первого еще можно что-то купить…

Услышав дверной звонок, Цыганок понесся в прихожую и залился лаем. Славяна пошла за ним, гадая, кто это к ним пожаловал.

На пороге стояла Люся «Пароход», а рядом с ней какая-то молодая женщина в белой шубке, похожая на Снегурочку.

– Моя дочь! – сказала Люся таким тоном, словно бы объявила выход английской королевы.

Славяна с Лизой застыли в немом изумлении, и даже Цыганок присел, когда Люся с дочерью слаженно и деловито, словно работая в команде, принялись затаскивать в прихожую судки и кастрюльки. Среди Люсиных даров был и торт «Мишка на севере», и полведра вкуснейшего оливье, и огурцы с хрустом фирменного Люсиного засола, а напоследок Снегурочка в белой шубке вкатила в прихожую Тришкиных противень с жаркое размером с футбольное поле.

– Чтобы вы голодными не остались, – подмигнула Люся и зачастила: – А Любка-то моя, Любка! Ее в Москве к себе сама Искра пригласила в какой-то новый мюзикл. Ну?! Представляете? А говорят, чудес не бывает! А я знала, что моя Любка ого-го! – Люся подтолкнула Снегурочку в бок. – Но ты смотри, Любка, мать-то не забывай, не зазнавайся там, в Москве!

Любка кивнула.

– Ну, мы пойдем, нас дома гости ждут! – подмигнула Люся. – С наступающим!

* * *

Тридцать первого утром Татьяна решила взять билет на вечерний поезд: встречу Новый год в поезде – все лучше, чем сидеть в пустой квартире!

Она уже стояла в прихожей, собираясь идти в кассу, находящуюся в пяти минутах от дома, как вдруг позвонила Ольга и сообщила, что вечером прилетит в Москву. «Тань, давай встретим Новый год вместе? Нам о многом нужно поговорить!»

Татьяна не могла отказать сестре: «Ладно, я останусь, но завтра уеду, мне пора домой».

…Днем она прогулялась по городу, купила родителям и сестре подарки, зашла в магазин за продуктами, однако и собственные действия, и праздничная, принаряженная Москва воспринимались отвлеченно. Голова была занята другим. Таня думала о Жданове, гадала – уехал он уже или нет, сомневалась: пойти ли ей сегодня проведать Прошу, как она обещала Андрею, или подождать до завтра?

…Она не решилась открыть дверь ключом – сначала позвонила. И только поняв, что никто не откроет, достала ключи.

В квартире был только кот. На стуле – небрежно брошенный свитер Андрея, на столе чашка с недопитым чаем, в квартире – обычный бардак… Уехал. Все-таки уехал.