Я подсадил ее на «правдивые преступления», а она подсадила меня на клубнично-банановые молочные коктейли.
Она возится с пультом и листает путеводитель по телевизору.
— Видишь, что-то хорошее вышло из наших документальных фильмов. У тебя есть новые фавориты?
Я хочу сказать ей, что нет, у меня их нет, потому что я перестал смотреть любые передачи, связанные с «правдивыми преступлениями», много лет назад. Не потому, что это напоминало мне о ней, а потому, что это стало моей жизнью. Я видел это воочию — убийства, подкуп, все это. Но я не говорю этого, потому что ей это нужно. Ее разум заслуживает того, чтобы отправиться в другое место, и если это означает, что мне придется сидеть на чем-то, что может вызвать у меня воспоминания, то так тому и быть.
— Выбор за тобой, — отвечаю я.
Ее ноги опускаются, когда она ложится на диван и принимает позу зародыша после того, как сделала свой выбор. Тонкое одеяло обернуто вокруг ее плеч, голова лежит на подушке, а ее внимание обращено к телевизору.
Я остаюсь в своем углу, скрестив ноги на лодыжках, и на удивление сохраняю спокойствие. Может быть, дело в ее присутствии. Может быть, моя попытка успокоить ее сделала то же самое для меня.
Через два документальных фильма она захрапела. Мы не вели светской беседы. Мы сидели в тускло освещенной комнате в полном одиночестве. Я тихо сползаю с дивана и на цыпочках выхожу из мансарды, хотя все, чего я хочу, это остаться там, затащить ее в свои объятия и создать еще больше воспоминаний на этом диване.
Я не пытаюсь включить свет, когда попадаю в свою комнату и падаю на кровать. Моему сердцу сегодня легче, и улыбка дергается на моих губах, когда я думаю о том, как здорово снова быть рядом с Лорен. Мне не требуется много времени, чтобы заснуть, и это необычно.
Жаль, что мои кошмары все еще преследуют меня, высасывая все спокойствие, которое она мне подарила.
Один и тот же разговор.
Одна и та же сцена, которая проигрывается снова и снова.
Я весь в поту, когда просыпаюсь. Я вскакиваю с кровати и сбрасываю с себя промокшую футболку. Затем я иду на кухню за водой и решаю, что мне нужен свежий воздух.
ПЯТНАДЦАТАЯ ГЛАВА
— Ох, давай же, — бормочу я во время пятой попытки завести машину.
Может ли еще что-нибудь пойти не так на этой неделе?
Есть.
Есть.
Есть.
Есть.
Солнце падает на меня. Только рассвело, а значит, будить кого-либо и просить подвезти будет неудобно. Я беру свою сумку с пассажирского сиденья и начинаю рыться в ней, ища свой телефон. Надеюсь, им не составит труда найти мне замену в последний момент.
Я разблокировала экран в то же время, когда услышала звук захлопывающейся двери. Я смотрю через лобовое стекло и вижу, как Гейдж сходит с крыльца, в его руке чашка с кофе, а по груди стекают струйки пота.
Когда я проснулась утром на диване, телевизор все еще был включен, а Гейджа не было. Я не знаю, как долго он оставался после того, как я заснула, но если бы не его присутствие рядом со мной, я бы вообще не спала этой ночью. Он был рядом со мной, когда я разбилась и плакала в его объятиях, и воспоминания о том, как он делал это в прошлом, преследовали меня, пока я собиралась на работу.
Я опускаю телефон обратно на колени, когда он спрыгивает со ступенек и встречает меня.
— Проблемы с машиной? — спрашивает он.