Просто дети

За промежуток времени, который длился с мертвенных зимних холодов до весеннего обновления, мы боролись, преодолевали трудности, пока не нашли свой путь. От концерта к концерту песни обретали собственную жизнь. Часто в них отражалась энергия публики, атмосфера клуба, наша растущая уверенность в себе и события, происходившие в непосредственной близости от нас.

Мне многое запомнилось из этого периода. Запах мочи и пива. Переплетение гитарных партий Ричарда Ллойда и Тома Вердена, на котором устремлялось ввысь «Второе пришествие» («Kingdom Come»). Концертный вариант «Земли» («Land»), прозванный Ленни «Область пожаров». Джонни выжигал на земле огненный след, мчался ко мне из кислотной ночи, где властвовали дикие мальчики, от раздевалки спортзала до океана возможностей — все это я словно бы получала по телепатическому каналу из третьего или четвертого сознания Роберта и Уильяма, сидевших у нас под носом. Присутствие Лу Рида, чьи поиски в области поэзии и рок-н-ролла сослужили хорошую службу всем нам. Узкий зазор между сценой и публикой и лица всех, кто нам помогал. Сияющая Джейн Фридмен в момент, когда она представила нас Клайву Дэвису, президенту «Ариста рекордз». Она правильно угадала, что он и его фирма имеют нечто общее с нами. И финал каждого вечера: стоишь у выхода, под тентом с названием клуба, смотришь, как ребята грузят наш скромный аппарат в багажник машины Ленни — «шевроле-импала» 64 года.

Тогда Аллен проводил столько времени на гастролях с Blue Oyster Cult, что некоторые сомневались, как это я могу хранить верность человеку, который и дома-то почти не бывает. На деле я была искренне привязана к Аллену и полагала: раз между нами стопроцентное взаимопонимание, никакие его отлучки ничего не значат. Надолго оставаясь одна, я извлекала пользу из свободы и имела время для творческого развития. Но затем обнаружилось: мое доверие к нему — доверие, которое я считала взаимным — Аллен неоднократно предавал, подрывая собственное здоровье и ставя под угрозу нас обоих. На гастролях этот сердечный, неглупый и, казалось бы, скромный парень вел образ жизни, который никак не вписывался в наши мирные, как я мнила, отношения. Все кончилось разрывом, но я не перестала уважать Аллена: все равно была ему признательна за все хорошее, что он для меня сделал, когда я вышла из своей норки на неведомые просторы большого мира.

* * *

Авторитетная радиостанция WBAI транслировала в эфир последние отзвуки революции. 28 мая 1975 года моя группа сыграла в пользу WBAI благотворительный концерт в церкви на Аппер-Ист-Сайд. Мы идеально подходили для обстановки бесцензурности, которую позволяет прямой эфир, — бесцензурности не только идеологической, но и эстетической. Тут нам не приходилось подлаживаться под формат, и мы были вольны импровизировать, что редко позволялось даже на самых прогрессивных FM-радиостанциях. На радио мы выступали впервые и отчетливо сознавали, как велика аудитория.

Концерт завершился вариантом «Глории» («Gloria»), который сложился за предыдущие несколько месяцев: в нем были объединены мое стихотворение «Клятва» и классическая композиция великого Вэна Моррисона. А началось все с бас-гитары Ричарда Хелла — медно-красной «Данэлектро», мы ее купили у него за сорок долларов. Я вздумала ее освоить: сочла, что не так-то это сложно, раз гитара маленькая. Ленни показал мне, как взять «ми». Я взяла «ми» и проговорила: «Иисус умер за чьи-то грехи — но не за мои». Эту строчку я написала несколькими годами ранее. Она была моим кредо — я клялась сама отвечать за свои поступки. Против такого человека, как Христос, бунтовать стоило — он и сам был воплощенный бунт.

Ленни заиграл перебором, стал брать классические рок-аккорды: ми, ре, ля, и меня восхитил бесподобный союз аккордов с этим стихотворением. Три аккорда, слитые с мощью планеты.

— Это аккорды из какой-то реальной песни?

— Да так, всего лишь из самой славной, — ответил он и заиграл «Глорию», а Ричард подхватил.

За несколько недель, проведенных в «Си-Би-Джи-Би», нам всем стало ясно: мы своим собственным путем перерождаемся в рок-группу. Первого мая Клайв Дэвис предложил мне подписать контракт на запись с «Ариста рекордз». Седьмого я поставила подпись. Вообще-то мы не проговаривали смысл происходящего вслух, но на концерте, который транслировался WBAI, почуяли нутром: наступает решающий момент. К финалу «Глории», ставшему чистой импровизацией, мы раскрылись окончательно, как раскрывается бутон цветка.

Мы с Ленни сочетали ритм и слово, Ричард давал нам музыкальную опору, Иван расшевелил наш саунд. Пора было сделать следующий шаг — найти еще одного человека нашей породы, который, влившись в наш круг, не нарушит равновесия, но даст толчок к развитию. Свой концерт, сыгранный очень эмоционально, мы закончили коллективной мольбой: — Нам нужен ударник, и мы знаем: он где-то есть.