Просто дети

И все же в творчестве мы с Робертом совершали экспедиции по неизведанным просторам и создавали целые страны друг для друга. Выходя без него на сцены всего мира, я закрывала глаза и воображала, как он снимает свою кожаную куртку и вступает вместе со мной в бескрайнюю страну тысячи танцев.

* * *

Как-то под вечер мы шли по Восьмой улице и вдруг услышали: из всей череды магазинов гремит «Потому что ночь» («Because the Night»). Это была моя совместная композиция с Брюсом Спрингстином, сингл из альбома «Easter». После записи Роберт стал нашим первым слушателем. Так решила я, и не случайно. Именно об этом он всегда для меня мечтал. Летом 1978-го песня поднялась до 13-го места в «Топ-40», осуществив мечту Роберта о том, что когда-нибудь моя пластинка станет хитом.

Роберт заулыбался, зашагал в ритм песне. Закурил сигарету. Сколько всего мы пережили с тех пор, как он спас меня от писателя-фантаста, как мы пили на двоих одну порцию коктейля на крыльце у Томпкинс-сквер…

Роберт не скрывал, что гордится моим успехом. Того, чего он желал себе, он желал и нам обоим. Он выдохнул бесподобно красивую струю дыма и заговорил тоном, которым говорил лишь со мной, — озадаченно-укоряющим, восхищенным без тени зависти, как брат с сестрой, на нашем языке.

— Патти, — медленно произнес он, — ты прославилась раньше, чем я.

За руку с Богом

Весной 1979 года я покинула Нью-Йорк, чтобы начать новую жизнь с Фредом «Соником» Смитом. Одно время мы жили в маленьком номере пустовавшего тогда легендарного отеля «Бук кадиллак» в центре Детройта. Все наше имущество составляли гитары Фреда да мой кларнет и самые заветные книги. Так уж вышло: с мужчиной, который стал моей последней любовью, я вела тот же образ жизни, что когда-то с моим первым любимым. О том, кто стал моим мужем, я напишу только одно: он был царь среди человеков, и люди узнали его.

Прощание далось мне нелегко. И все же час пробил: мне было пора отправляться в самостоятельное плавание по жизни.

— А как же мы? — вдруг спросил Роберт. — Мама до сих пор думает, что мы муж и жена.

Об этом я как-то не подумала.

— Наверно, придется сказать ей, что мы развелись.

— Как я могу ей такое сказать? — Роберт вытаращил глаза. — Католики не разводятся.

В Детройте я села на пол и взялась писать стихотворение для его «Папки Y».[141] Роберт подарил мне охапку цветов — букет из фотографий, который я прикрепила к стене и описала стихами. Y — процесс сотворения, лоза лозоискателя, забытая гласная.

Тогда я перестала быть публичной фигурой, снова стала жить как простые люди. Отдалилась на огромное расстояние от привычной среды, но Роберт всегда присутствовал в моих мыслях — синяя звезда одного из созвездий моего космоса.

У Роберта обнаружили СПИД в те же дни, когда я узнала, что жду второго ребенка. В 1986-м, в конце сентября, когда ветки деревьев прогибались под тяжестью груш. Я почувствовала недомогание, похожее по симптомам на грипп, но мой проницательный врач-армянин объявил мне: это не болезнь, а начальная стадия беременности.

— Сбылась ваша мечта, — сказал он. В тот день я сидела у себя дома на кухне, изумлялась новости и думала: вот удачный момент для звонка Роберту.

Тогда мы с Фредом начали работать над альбомом, который позднее назвали «Dream of Life» («Мечта о жизни»), и Фред предложил: «Попроси Роберта сфотографировать тебя для обложки». С Робертом я давно уже не виделась и не созванивалась. Я поудобнее уселась за столом, попыталась внутренне подготовиться, вообразить, как я ему сейчас позвоню, как пройдет разговор. И тут телефон зазвонил сам. Мои мысли были настолько заняты Робертом, что в первый момент я подумала: конечно, это он. Но звонила моя подруга и юридический консультант Ина Мейбах.