Просто доверься

Ощутила, как загорелись щеки. У меня всегда так происходило, когда я теряла опору, уверенность и начинала нервничать. Попыталась прокрутить в голове какие-то вопросы, постараться не дать ему положить трубку сразу, как-то растянуть мгновения, придумать что-то еще. Понимала уже ясно, что, отключив через секунду вызов, мой любимый разорвет не только телефонную связь, но и нашу. Ту, которая, как я считала, будет длиться всегда.

Однако, в голове звенела пустота. Единственный вопрос, что при отрицательном ответе оставлял хоть какой-то шанс на «нас»:

— Ты заберешь свои вещи?

— Да. Завтра вечеров зайду после работы.

Шансов не оставалось. Совсем. Никаких.

Упёрлась взглядом в противоположную стену, не замечая её. Все еще до конца не веря, что этот телефонный звонок реален. Только вкус крови от прокушенной нижней губы заставил вернуться к разговору. Чётко понимала только одно. Мне до трясучки не хотелось показывать свою боль, которая уже давила на сердце.

Нельзя. Я сильная, и никто никогда не увидит, что так легко меня можно растоптать, а Он и подавно.

Да, решение принял Орлов. И я согласись. Опять же, как всегда. Потому что знала его слишком хорошо. Если Илья что-то решал, никогда не отступался.

А значит… Собралась, вдохнула поглубже и постаралась вытянуть разговор до конца. Без соплей и истерик.

— Хорошо. Я всё соберу…

— Спасибо.

Короткие гудки сообщили, что абонент прервал разговор, посчитав его завершенным. А я продолжала смотреть прямо перед собой остановившимся взглядом, ощущая, как за первой слезой уже спешили другие. Бежали и бежали. А я позволяла. Теперь было можно. Потому что никто не видел. Потому что я была одна. Теперь я могла побыть слабой.

Слабой. Никому не нужной. И совершенно раздавленной.

«С первым апреля тебя, Маришка! Классная шутка от любимого. Всё еще мною любимого, который решил стать не моим», — пронеслась в голове звонкая мысль и оборвалась немного истерическим смешком.

Глава 21

Илья действительно пришел на следующий день за своими вещами, которые я аккуратно собрала в два пакета. Там не было чего-то особо важного, но мне не хотелось иметь в своем доме хоть какого-то напоминания о прошлом. А Орлов стал именно таким.